очень нудно 
41 
– Нет, Чезаре. Я должна вернуться к супругу.
Он обхватил ладонями ее затылок и легонько сдавил пальцами.
– У тебя нет времени на твою семью?
– Наш отец уже выздоровел, – сказала она, – тебе я сейчас не нужна, а мой супруг лежит при смерти. Ох, Чезаре! – Ее голос внезапно дрогнул. – Вокруг столько ужасных разговоров! Люди говорят…
Она заколебалась, и его пальцы крепче сдавили ее шею. Он приблизил к ней свое лицо – в глазах появился какой-то пугающий блеск.
– Ну, о чем же говорят люди? – спросил он.
– Они говорят, что за убийством герцога Гандийского и покушением на жизнь Альфонсо стоит один и тот же человек.
Она подняла голову и заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.
– Чезаре, что ты на это скажешь?
Он сильно сжал губы. Затем шумно втянул воздух через нос и наконец твердо произнес:
– Если так, то, полагаю, у этого человека были веские основания для подобных действий. И мне думается, твой муженек заслужил свои раны.
До сих пор она пыталась убедить себя в том, что не Чезаре виноват в покушении на ее супруга, – но теперь уже не могла поддаваться прежнему самообману.
Чезаре притянул ее к себе, и она внезапно почувствовала, что он всю жизнь смотрел на нее просто, как на прелестного домашнего котенка, с которым забавлялся в свое удовольствие, но всерьез считаться никогда не собирался. Он поцеловал ее.
– Тебе нужно отдохнуть, – повторил он. – Но я не буду настаивать на том, чтобы ты сегодня поехала со мной. Мне бы хотелось, чтобы ты сама изъявила такое желание.
– Это произойдет не раньше, чем поправится Альфонсо, – высвободившись из его рук, твердо ответила она.
– Ну что ж, – сказал он. – В таком случае тебе с Санчей придется запомнить: что не удалось сегодня, то может удастся завтра.
Лукреция опустила глаза и промолчала. Ее горло сдавили спазмы, которые она приписала страху.
Вернувшись, она решила посоветоваться с Санчей.
– Я была у Чезаре и теперь знаю, что он не успокоится до тех пор, пока не убьет Альфонсо.
– Для меня это не новость, – ответила Санча.
– Он предпримет новую попытку. Что нам делать?
– Мы здесь для того, чтобы помешать ему.
– Санча, возможно ли это?
– Пока мы с тобой поблизости, едва ли кто-нибудь осмелится напасть на него. Чезаре под подозрением. Если кого-то поймают с поличным, то на допросе может открыться очень многое. А Чезаре в этом не заинтересован.
– Ах, Санча! Учитывая причастность Чезаре, мой отец постарается сделать так, чтобы никакого дознания не было.
– Все равно, совершить убийство здесь, в Ватикане, – это не так просто. Скорее, они будут ждать, пока он поправится, а потом попытаются заманить его в какое-нибудь тихое местечко. Тогда можно будет снова напасть на него. А сейчас… я думаю, что сейчас нам нужно оберегать его от яда.
– Санча, мне страшно. Такое же чувство я испытывала давным-давно, когда еще совсем маленькой девочкой шла вечером по какой-нибудь аллее и попадала в тень кустарника или деревьев – тогда мне казалось, что в темноте меня подстерегают дикие звери и призраки, которые вот-вот набросятся на меня…
– С одним существенным различием, – мрачно заметила Санча. – Сейчас нас подстерегают не призраки.
– Санча, мы должны увезти его из Рима.
– Я уже думала об этом.
Лукреция вопросительно посмотрела на нее.
– Как только он немного окрепнет, мы незаметно вынесем его отсюда. Переоденем в наряд одного из наших слуг и в повозке отправим к моему дяде Федерико. Полагаю, нам это удастся.
– Санча, спасибо тебе за все, что ты сделали для моего супруга.
– Который мне приходится братом, – напомнила Санча. – Послушай, Лукреция. Когда завтра придут врачи, нам нужно будет спросить их совета. Ты знаешь того маленького горбуна из прислуги Альфонсо?
– Это тот, что обожает Альфонсо, как родного сына, и с самого первого дня дежурит за этими дверьми?
Санча кивнула.
– Мы можем довериться ему. Он приготовит лошадей и повозку. Как только у Альфонсо затянутся раны, они вдвоем сбегут отсюда.
Лукреция сидела у постели Альфонсо и держала его за руку. Он только что очнулся от своих кошмарных сновидений.
Она нагнулась к нему.
– Альфонсо, мой милый, все хорошо. Это я… Лукреция.
Альфонсо открыл свои голубые глаза, и она почувствовала щемящую нежность к нему – у него был точь-в-точь такой же взгляд, как у маленького Родриго.
– Лукреция, – прошептал он, – побудь со мной.
41 
