7 
Лукреция, сопровождаемая Санчей и служанками, пошла встречать суженого. Тот производил приятное впечатление. На какое-то мгновение ей даже показалось, что она несколько идеализировала образ Педро Кальдеса, хранившийся в ее памяти. Альфонсо был очень хорош собой. Внешне он походил на свою сестру, но в нем чувствовались застенчивость и скромность, которых не было у Санчи.
Ее тронула нежность, с которой он обнял супругу юного Гоффредо.
Затем Санча взяла брата за руку и подвела к невесте. Его красивые голубые глаза раскрылись от удивления, которого он не пытался утаить.
– Лукреция Борджа, – представилась Лукреция.
Его мысли были написаны на лице. Разумеется, ему рассказали о ней немало дурного, и он ожидал… Чего именно? Встречи с бесстыжей распутницей, которая в первую же минуту их знакомства заставит его дрожать от страха? А вместо этого увидел перед собой тихую, беззащитную девушку, чуть постарше его самого, но выглядевшую так же молодо, – нежную, открытую и неотразимо прекрасную!..
Его губы чуть дольше положенного задержались на ее руке; когда он поднял голову, глаза были по-прежнему широко раскрыты.
– Я не нахожу слов, чтобы выразить свое восхищение, – прошептал он.
В это мгновение она впервые за многие месяцы забыла о несчастьях, преследовавших ее.
Санча в небрежной позе лежала на кушетке, а вокруг сидели настороженные, притихшие служанки.
Она говорила о том, что очень скоро им придется распрощаться с их маленьким Гоффредо, потому что он уже не будет ее супругом. Его Святейшество разведет их – точно так же, как развел Лукрецию и Сфорца.
– Или почти так же, – сказала она. – Ведь я не на шестом месяце беременности буду стоять перед кардиналами и клясться, что мой брак не был свершен.
Лойзелла, Бернардина и Франческа радостно засмеялись. Они с удовольствием наблюдали за всеми любовными авантюрами своей госпожи и по мере возможности поощряли их.
Она взяла с них слово, что этот разговор останется между ними, и они пообещали никому не рассказывать о ее тайне.
Затем за дверью послышались шаги.
– Пришел ваш будущий супруг, – прошептала Лойзелла.
Санча игриво потрепала ее по щеке.
– А это значит, что тебе лучше уйти. Я просила его навестить меня. Вот он и пришел.
– Хорошенько же вы приучили его к послушанию, – засмеялась Бернардина.
Но Чезаре уже вошел в комнату, и вся их фривольность тут же куда-то подевалась. Он мельком взглянул на них – не так, будто собирался сделать один из своих обычных комплиментов, а так, будто они были неодушевленными предметами, недостойными его внимания. У них сразу пропала всякая охота шутить над ним.
Они спешно раскланялись и выскользнули за дверь.
Оставшись наедине с ним, Санча подняла руку.
– Проходи, Чезаре, – сказала она. – Сядь рядом со мной.
– Ты желала видеть меня? – спросил он, усаживаясь на стул.
– Да, желала. Я недовольна тобой, Чезаре.
Он высокомерно поднял брови. Глаза гневно блеснули. Она продолжила:
– Мой брат прибыл в Рим. Он пробыл здесь уже целые сутки, а ты до сих пор игнорируешь его появление. Такую ли любезность тебе следует оказывать принцу Неаполя?
– Ах да… этот ублюдок, – пробормотал Чезаре.
– Вот как?.. Мой дорогой! Сам-то ты кем будешь, а?
– Правителем Италии. И очень скоро.
У нее загорелись глаза. Несомненно, так и будет. Она это знала и гордилась за него. Если кто-то и способен объединить Италию, то этот человек – Чезаре Борджа. Когда он взойдет на вершину власти, она будет рядом с ним. Ему понадобится королева, а лучшей королевы, чем его любовница, он не найдет. Она была счастлива. Оставалось только получить развод с ее нынешним супругом.
Их взгляды встретились, и она протянула ему руки. Он обнял ее, но Санча чувствовала, что его мысли где-то далеко.
Она отстранилась от него и сказала:
– Тем не менее я требую, чтобы ты оказал должное уважение моему брату.
– Именно это я и сделал. Большего он не заслуживает. Она размахнулась и дала ему пощечину. Он схватил ее руку. Затем сдавил и стал с улыбкой наблюдать за ее побледневшим лицом.
– Пусти, – простонала она. – Пусти, Чезаре! Ты сломаешь мне руку.
– Я научу тебя хорошему поведению. Будешь как шелковая.
Она высвободилась и посмотрела на красные пятна, отпечатавшиеся на ее запястье.
– Прошу тебя, – спокойно произнесла она, – навестить моего брата. Покажи, что ты рад видеть его в Риме.
7 
