50 
Роури перевернулся на спину и невидящим взглядом уставился в потолок.
— Ты, должно быть, считаешь нас с Чадом величайшими эгоистами, — пробормотал он.
Разговор становился сложным, но Энджел чувствовала, что один раз они должны обсудить все. Только один раз. Потом они смогут забыть об этом.
— Дело не в том, что Чад не хотел доставить удовольствие мне. Он просто даже не попытался. Он боролся за то, чтобы уложить меня в постель еще до того, как мы поженимся, и, конечно, он ждал чего-то необыкновенного, только сам не знал, чего именно, Я думаю, свадебная ночь была настоящим разочарованием для него.
Энджел замолчала. Чад ненавидел разговоры о чувствах. Может быть, и все мужчины — тоже? Не слишком ли она разболталась? Но, взглянув в глаза Роури, она поняла, что ей нечего бояться.
— Продолжай, — сказал он.
— Я думаю, Чад был так ослеплен своим желанием заполучить меня, что просто не подумал о том, каково это: связать себя с совсем неопытной женщиной, которую он к тому же не любил. — Она печально улыбнулась. — А я позволила смотреть на себя как на завоеванный трофей. Так что не один Чад виноват.
— О, Энджел, — прошептал Роури.
Уверенность в его любви придала ей сил. Энджел перебила его:
— Наш брак распался еще до того, как Чад встретил Джоанн. — Она тяжело вздохнула. — Боже! Я только надеюсь, что они сейчас вместе, где бы это ни было.
— Я тоже верю в это, родная! — Роури с нежностью посмотрел на нее. — Я люблю тебя.
— Я знаю.
— Любимая… — Роури намотал на палец темную вьющуюся прядь ее волос. — Помнишь, ты говорила мне в Ирландии, что хочешь окрестить ребенка?
Она улыбнулась счастливой улыбкой.
— Да, конечно.
— Может, нам поговорить об этом со священником?
— О, Роури! — Энджел крепко обняла его.
Они лежали в теплой, умиротворенной тишине, пока она не провела пальцем по его губам, наслаждаясь новообретенной свободой делать это, не смущаясь.
— А что касается того, что ты был эгоистичным любовником в Ирландии… — Энджел покачала головой, увидев, как он нахмурился, — так этого не было. Я не обманывала тебя, Роури, это было чудесно, просто чистая напряженная страсть. В ней был голод, и горе, и утешение тоже, и много чего еще. И я ликовала, ощущая твою страсть и свое могущество. Да, тогда я не испытала оргазма, но все равно это было чудесно. Любовь — ведь это гораздо больше, чем только оргазм.
Роури улыбнулся и провел языком вокруг ее пупка. Он собирался сделать еще много чудесного с ее телом, чего она никогда не знала раньше.
Среди собравшихся в церкви пробежал взволнованный шепот. Мать Энджел и ее братья в замешательстве переглядывались.
Священник сурово глянул в их сторону:
— Леди и джентльмены, пожалуйста, соблюдайте тишину. Повторяю: мы собрались здесь, чтобы присутствовать на церемонии венчания.
— Пресвятая Богородица! — воскликнула мать Энджел. — Не могу поверить! Она выходит замуж за второго из этих братьев Мандельсонов! Он снова разобьет ей сердце!
— А мы-то думали, что нас пригласили на крещение бедного малыша, мама, — прошептал самый старший из ее сыновей, Джерри.
— Крещение последует сразу же за церемонией венчания, — сказал священник. — Готовы ли жених и невеста?
Энджел и Роури обменялись загадочными улыбками. Они принесли свои настоящие клятвы друг другу гораздо раньше, в холодный январский день в Ирландии. То, что происходило сейчас, было только ради приличия. И ради Лоркана.
Энджел с нежностью взглянула на сына — их сына, — потому что именно так она думала о нем теперь. Ему уже было шесть месяцев. Он сидел на коленях у старшего Лоркана и изо всех сил старался дотянуться до пера на красной шляпе Клэр. Супруги Пауэрс только накануне прилетели из Штатов.
— Я хочу, чтобы Лоркан чувствовал, что у него есть корни, глубокие и надежные, — однажды ночью прошептал ей Роури. Они лежали в кровати, смотрели на звезды и думали о том, какие они счастливые. — Здесь, и в Ирландии, и в Америке тоже.
Энджел согласилась с ним. Эти корни, хоть немного, могли компенсировать мальчику столь раннюю потерю родителей.
Священник слегка откашлялся и придал лицу самое серьезное выражение, чтобы подчеркнуть важность тех клятв, которые сейчас будут принесены. Он был очень доволен. Совершенно доволен. Свадьба-сюрприз! Он всегда считал, что немного театральности может только способствовать популярности церкви. Сегодняшнее событие даст достаточно пищи для разговоров.
В церкви присутствовал и Алан Больер, с интересом просматривая кишу имен. В ней он прочел, что имя Лоркан происходит от ирландского «неистовый».
Он улыбнулся. Ирландское «неистовый» немного отличалось от значения этого слова в английском: оно говорило о гордости и страсти. Он взглянул в сторону Энджел. В простом белом батистовом платье, вся светясь от счастья, она, с ребенком на руках, улыбалась ему и старалась поймать его взгляд.
От Алана Энджел узнала, что еще тем утром, когда они уезжали из Ирландии, Роури признался ему, что влюбился. Это было за бокалом знаменитого ирландского вина.
— Впрочем, Роури и не притронулся к нему, — добавил Алан. — Ему ведь предстояло вести машину!
Они теперь регулярно переписывались, испытывая от этого взаимное удовольствие. Он посылал Лоркану смешные маленькие подарки.
Энджел улыбнулась ему через всю церковь, Алан Больер улыбнулся в ответ. Он надеялся, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как этот ребенок станет взрослым мужчиной.
Лоркан Мандельсон — гордый и страстный.
Да, с такими родителями ему было нечего бояться в жизни!
Конец
50 
