очень нудно 
24 
Хэрри едва дождался момента, когда смог привлечь к себе Гвеннан, и, как только мы вошли в залу, обнял ее за талию и закружил в вальсе. Я стояла и смотрела. Прекрасный «Голубой Дунай»! Музыка влекла меня, звала, навевала грезы!
Я спряталась за кадками с папоротниками, глядя в залу и представляя, что я тоже танцую… разумеется, с Бевилом.
А потом я увидела его. Он танцевал с красивой девушкой, одетой Клеопатрой, — смеялся, поглядывая на нее сверху вниз, и говорил что-то…что-то нежное — я была в этом уверена. Я вспомнила, как он беседовал со мной, когда увозил с острова; тогда он меня поцеловал. Конечно же в шутку.
Бевил, снова кружась, пронесся мимо алькова, где я стояла, и на ходу бросил взгляд прямо на меня — я ясно почувствовала это, хотя рассмотреть что-нибудь из-под маски было довольно трудно. Он подошел совсем близко, словно хотел увидеть, кто там прячется в папоротниках. Потом я потеряла его из виду и сказала себе, что просто придумала все это. Я видела, во что он был одет, когда приехал вместе с семьей; кроме того, я бы узнала его где угодно и в чем угодно. Но он — он не знал меня настолько хорошо. Платье, сетка и маска сделали из меня совершенно другого человека.
Вальс закончился. В перерыве между танцами опасность быть узнанной возросла. А вдруг кто-нибудь видел, как я прячусь в алькове?! Что может делать на балу юная девушка — одна, без бдительной мамаши или какой-нибудь пожилой компаньонки?
Музыка зазвучала снова. Теперь настал подходящий момент, чтобы пробраться назад, на галерею, — и сидеть там, глядя на танцующих, как мне и было велено. Но искушение остаться было слишком сильным, чтобы я могла побороть его. Я говорила себе, что Гвеннан станет презирать меня за то, что я сбежала. Но не это было главным. Мой наряд преобразил меня. И я не могла забыть, что в той странной круглой комнате в контрфорсе я танцевала.
— Вы свободны?
Мое сердце бешено забилось. Я едва выдавила:
— Не сейчас.
Бевил рассмеялся. «Нет, это сон, — подумала я. — Это не мог быть Бевил».
— Я заметил вас, — проговорил он. — И вернулся, втайне надеясь найти вас здесь. Вы, наверное, только что приехали, иначе я непременно заметил бы вас раньше.
— В такой толпе?
— Вас бы я не пропустил.
Он всегда разговаривал с дамами в такой манере. Это был флирт, но в исполнении Бевила он, на мой взгляд, смотрелся исключительно приятно.
Оркестр заиграл опять.
— Котильон, — заявил Бевил и скорчил недовольную гримасу. — Давайте останемся здесь и поговорим — если, конечно, вы не хотите потанцевать.
— Я предпочла бы не танцевать.
Он присел рядом и стал внимательно разглядывать мое лицо.
— Мы встречались раньше, — заключил он.
— Вы так думаете? — отвечала я, стараясь изменить голос.
Бевил накрыл мою руку своей.
— Я в этом уверен.
Я отдернула руку и уронила ее на складки золотистого бархата.
— Где же, по-вашему? — спросила я.
— Это нетрудно выяснить.
— Но, насколько я знаю, на маскараде полагается скрываться. Так ведь веселее?
— Однако, насколько я знаю, любопытство в конце концов удовлетворяется, так ведь? А я нетерпелив.
Он наклонился вперед и коснулся моей маски.
Я отпрянула в негодовании.
— Простите, — сказал он. — Но я совершенно уверен, что мы знакомы, и мне кажется нелепостью, что я не могу догадаться, кто вы.
— В таком случае считайте, что я — загадочная незнакомка.
— Но я уверен, что и вы меня знаете.
— Да… я вас знаю.
Он задумался.
— Сдаетесь? — спросила я.
— Едва ли вы знакомы со мной близко, иначе бы вы знали, что я никогда не сдаюсь. И, кроме того, у меня впереди еще целый вечер. А для начала разрешите мне заметить, что вы очаровательны. Ваше платье просто чудесно.
— Оно вам нравится? — Я улыбнулась, вспоминая, как его пришлось выбивать, вытряхивать, вывешивать на солнышко, чтобы отбить запах сырости; и о мешочках с лавандой, которые Гвеннан пришила в складках.
— Я уже видел его раньше.
— Где? — спросила я.
— Пытаюсь вспомнить.
Меня словно околдовали. Я, смеясь, поддерживала этот легкий, словно морская пена, фривольный разговор, где за внешней беспечностью чувствовалась и глубина. Бевил заинтересовался мной; он заметил меня в алькове, при первой возможности оставил свою даму и пришел сюда. Кто бы поверил в такое?
И вот я сижу здесь, веселюсь, как и все на балу, пикируюсь с Бевилом, обнаружив в себе внезапно находчивость, которую по ошибке можно принять за живость ума. Он, конечно, не скучал, но был озадачен, ибо не мог угадать, кто я. Наверное, знай он, что я буду на балу, он бы меня узнал; но Бевил до сих пор видел во мне ребенка, и ему просто не приходило в голову, что я могу оказаться здесь. Когда они приехали, Гвеннан была в обычном вечернем платье и, судя по всему, сказала, что мы будем сидеть на галерее и смотреть. Бевил не знал, что мы нашли для себя платья, и даже предположить не мог, что его собеседница — та самая Хэрриет, с которой он однажды пережил столь интригующее приключение.
24 
