15 
Старуха сидела на своем обычном месте. Тамар подошла поближе и крикнула ей в ухо:
— Гранни, это Тамар.
Старуха кивнула.
— Гранни, я хочу тебя кое о чем спросить.
Старуха кивнула снова.
— Почему они боятся нас с тобой?
Гранни засмеялась, обнажив обломки черных зубов, которые восхищали и пугали девочку.
— Почему зубы у тебя черные? — добавила она, но тут же поняла, что с этим вопросом могла бы и подождать, важнее было раскрыть тайну.
— Скажи, как я родилась? — быстро спросила девочка.
Старая Гранни всполошилась, руки у нее затряслись. Тамар с беспокойством оглянулась по сторонам, она знала, что может узнать правду, лишь когда они останутся вдвоем.
— Какой-то человек делал с матерью то же самое, что делает Билл Лэкуэлл, когда они лежат под одеялом? Или это было на траве?
Из горла Гранни вырвались звуки, похожие на смех.
— Скажи мне, Гранни, скажи! Я рассержусь, если ты будешь смеяться. Я хочу знать.
Гранни сидела неподвижно. Потом она повернулась к девочке и сказала:
— На траве.
— Почему?
Гранни покачала головой.
— Я думаю, им нравилось это делать, — сказала Тамар с серьезным видом, она поняла, что должна продолжать расспрашивать старуху, если хочет узнать правду.
— Это потому, что им нравилось, — продолжала она. — А потом живот моей матери стал толстый, и я вылезла оттуда. Но… почему они боятся меня?
Гранни покачала головой, но Тамар легонько пошлепала ее по руке.
— Гранни, мне надобно знать. Ты боишься меня. Моя мать боится меня. Даже Лэкуэлл меня боится. Он большой и сильный. У него есть ремень и здоровенные ручищи, а я маленькая. Погляди, какая я маленькая, Гранни! А он меня боится. Они тебя тоже боятся, Гранни! Верно, оттого, что ты что-то передала мне.
Гранни покачала головой.
— Я тебе ничего не передавала. Это не я.
— Тогда кто мне это передал? Скажи мне, Гранни, скажи! Я ударю тебя, если не скажешь.
В глазах Гранни вспыхнул испуг.
— Успокойся… успокойся, маленькая красотка. Не надо так говорить.
— Гранни, это тот человек… на траве. Он дал мне что-то… Что это такое?
— Он дал тебе красоту.
— Мои волосы и глаза тут ни при чем. Лэкуэлл их не замечает. И потом, тебя они тоже боятся, Гранни, а ты некрасивая. Страшенная.
Гранни кивнула, потом она вздохнула, и сидевший у ее ног черный кот прыгнул ей на колени. Она погладила его по спине.
— Погладь его тоже, детка.
Она взяла маленькую ручку Тамар, и они вместе погладили кота.
— Ты — ведьма, Гранни, — сказала девочка. Гранни кивнула.
— А ты видела сатану?
Старуха покачала головой.
— Расскажи мне, что значит быть ведьмой. Что это такое?
— Это значит иметь силу, какой нет у других. Эта сила дана тебе и мне. Мы принадлежим сатане, он — наш хозяин.
— Рассказывай, Гранин, рассказывай.
— Мы — дети сатаны. Мы можем исцелять… и можем убивать. Мы можем створаживать молоко еще в вымени коровы и козы, можем делать большие дела. У нас бывает шабаш, когда мы собираемся вместе. Тогда мы поклоняемся рогатому козлу — посланцу сатаны. Говорят, он может оборачиваться одной из нас, принимает обличье человека. Но он может являться и в образе козла… и тогда мы танцуем вокруг него. Ах! Я уже стара для танцев! Мое время прошло. Я уже ни на что не годна, разве что могу учить других, как варить зелья. Это случилось в ту ночь, когда они тащили меня к пруду. Они утопили бы меня тогда… если бы тот джентльмен не остановил их. С тех пор я стала немощной калекой. И все же я — ведьма, дитя мое, и никто не может помешать мне быть ею.
— Гранин, а я тоже ведьма?
— Пока еще нет.
— А я буду ею?
— Судя по тому, как ты появилась на свет…
— А как я появилась на свет? На траве? А мой отец — ведьмак?
Лицо Гранин приняло торжественное выражение.
— Говорят, дитя мое, что он самый великий… после Господа!
— Ангел?
— Нет, положи руку Тоби на спинку. Подойди поближе ко мне, еще ближе…
У Тамар перехватило дыхание.
— Скажи мне, Гранин, скажи мне…
— Твой отец, дитя, не кто иной, как сам сатана.
Наступил жаркий душный июль, и Тамар редко сидела дома, она забегала сюда, только чтобы стянуть краюху ржаного хлеба и кусок соленой рыбы. Но если старуха сидела одна, девочка садилась рядом с ней, чтобы потолковать, ей хотелось узнать все темные секреты дьявольских слов.
Понимать Гранин было нелегко. Иногда ее бормотание было столь неразборчиво, что даже стоя рядом с ней и испытывая тошноту от ее зловонного дыхания, различить все слова было трудно. Тамар выудила у нее лишь немногое. Зато теперь она знала главный секрет: люди боятся ее потому, что она — дочь сатаны.
15 
