31 
И Алекса с ужасом увидела, что Джованни выпустил ребенка из рук и, встав с кровати, – совершенно голый – неспешно направился к шелковому кимоно, будто для него было обычным делом расхаживать в таком виде.
Ее глаза вспыхнули. Надень на себя что-нибудь, черт возьми.
Он поймал ее взгляд и, улыбнувшись, взял зеленый халат, незаметно толкнув ногой разорванную рубашку, чтобы убрать ее с глаз подальше. Щеки Алексы вспыхнули. Он сорвал с нее эту рубашку – и она позволила ему сделать это!
– Паоло, почему бы тебе не отправиться чистить зубы, а мама через минуту к тебе придет? – едва сдерживая бешенство, спросила Алекса.
– Хорошо!
Она подождала, пока мальчик убежал из комнаты, и повернулась к Джованни. Ей хотелось с кулаками накинуться на него, но она не была до такой степени наивной.
– Как ты посмел?
– Что тебя возмутило? – растягивая слова, вымолвил он.
– Разгуливать без одежды! – сдавленно произнесла она.
– Ну и что? Разве он не видел никогда голых мужчин?
– Конечно, нет!
– Ах! – он спрятал удовлетворенную улыбку. – Неужели?
Джованни задал каверзный вопрос, и Алекса это поняла. Захотелось сказать ему, что Паоло видел тысячи обнаженных мужчин, расхаживавших по ее спальне.
– Конечно, не видел! – сердито повторила она. – Но ты не поверишь этому, конечно. Ты веришь только тому, во что хочешь верить, разве не так, Джованни? Ты видишь только черное и белое! Но ведь в мире еще есть другие тона!
А Джованни в это время думал, как замечательно она выглядит. И если бы им не предстояло идти на королевскую свадьбу и их не ждал сын, она бы уже извивалась под его телом. Проклиная себя за то, что проспал всю ночь, он вытянул вперед ладонь и мягко сказал:
– Мы можем поставить точку.
Алекса замерла, думая, что не расслышала.
– Я больше не буду упоминать твоих сексуальных партнеров.
Джованни был достаточно проницательным, чтобы понять: дальнейшие обвинения могут сыграть против него. И если он хочет осуществить свой план, то должен полностью поменять стратегию в отношении нее.
– Я сказал, что ставлю точку, – повторил он, тщательно выговаривая слова.
Мгновенно ее переполнило ощущение победы, но радоваться было поздно. Сейчас не имело значения, заблуждался он насчет нее или был с ней груб, теперь главное – их сын.
– А что, если бы Паоло вошел и увидел…
– Что двое взрослых людей занимаются тем, что является совершенно естественным?
– Ты мог бы уйти рано утром и лечь спать на диван.
– Ты думаешь, что это ужасное преступление, когда муж и жена спят в одной кровати?
– Думаю, да – в нашем случае!
– Я до сих пор не могу забыть, как твои золотистые волосы рассыпались по твоей груди, – сказал он хрипло.
Ей надо было превратиться в лед, чтобы не отреагировать на этот чувственный комплимент, но с Джованни это было невозможно. Она сделала глубокий вдох.
– Пожалуйста, надень что-нибудь на себя.
Джованни бросил на нее насмешливый взгляд.
– Я слышу такую просьбу первый раз.
Он прошел в ванную и вернулся в белом полотенце, обернутом вокруг узких бедер, но даже это не могло скрыть признаков его возрастающего желания. Он увидел, как она судорожно перевела взгляд с его паха на лицо.
– Джио! Наш сын…
Он дотронулся до жесткой щетины на своем подбородке, подумав, что ему следует побриться, и, стараясь не думать о том, что чувствует себя несколько необычно. Он считал себя знатоком секса, но сейчас оказался на неизведанной для него территории.
Он никогда не имел дела с женщинами, у которых были дети, – и не потому, что они были старше. Он не хотел связываться с ревнивыми мужьями или матушками, желающими выдать своих дочерей замуж. Во всех этих случаях он был упрямым и решительным – никогда не позволял давить на себя, не поддавался на провокации. И если его считали эгоистом, то это его не волновало – по крайней мере, он был честен. Удовольствие без всяких обязательств. И если женщине это не нравилось, тогда до свидания! – находилась другая, такая же красивая, желающая получить от Джованни да Верраззано то, что он предлагал.
Но у них с Алексой был сын, и это в корне меняло ситуацию. Он опасался открыто проявлять свои чувства – ту часть себя, которую она могла бы использовать против него в борьбе за их ребенка.
На его жестком смуглом лице отразились противоречивые мысли.
– Мы представим нашего сына шейху, а затем пойдем на свадьбу к Хавьеру и Лауре, – он холодно улыбнулся. – Ничего не изменилось, дорогая, все идет по плану.
31 
