очень нудно 
109 
— Это был несчастный случай.
— Несчастный случай из-за того, что она была в таком отчаянии. Она пустила лошадь бешеным галопом и внезапно вылетела на пересечении дорог. Она не думала, куда скачет, потому что была в таком состоянии. Я довел ее до этого, выгнал из дома, и она упала с лошади. Теперь ты видишь, это я убил ее. Это преследует меня, и так будет всю мою жизнь.
— Значит, ты не любил Марианну?
— Я ее ненавидел. И я виновен в ее смерти.
— Нет, это не так, Жерар. Ты же не хотел убивать ее.
— Я сказал ей, чтобы она убиралась — убиралась из моей жизни. И это настолько выбило ее из равновесия, что она погибла.
— Ты не прав, обвиняя себя в этом.
— Да, я обвиняю себя, Ноэль. Мне не следовало говорить с ней так резко. Я должен был сказать, что мы попробуем начать все с начала. Ведь я женился на ней, дал клятву верности. Я ее выгнал, потому что устал от нее. И она погибла, потому что была в таком состоянии. Ничто не переубедит меня, что я не виновен в ее смерти.
— Жерар, — сказала я, — ты должен забыть об этом, должен перестать винить себя.
— Возможно, мне не следовало тебе рассказывать.
— Я рада, что ты рассказал мне. Теперь я лучше понимаю тебя. В этом не было твоей вины. Подумай, тысячи людей ссорятся. Ты мне сейчас все объяснил и, я уверяю тебя — со стороны виднее, — обвинять тебе себя просто нелепо.
— Нет, Ноэль. Я был там, видел ее испуганное лицо. Да, она была пустой, бессердечной. Ей нравилось чувствовать надежность своего положения, это значило для нее все. И когда она поняла, что может все это потерять, она выбежала и поскакала, не думая об опасности. На нее иногда находило какое-то бешенство. Ее охватывала безумная ярость, и тогда ее действия уже не подчинялись рассудку. Она погибла из-за того, что я ей сказал. Это было убийство, такое же, как если бы я взял пистолет и застрелил ее.
— Нет, это совсем не одно и то же. Прежде всего, ты сделал это не умышленно.
— Ты никогда не переубедишь меня, Ноэль.
— Жерар, — сказала я, — именно это я и собираюсь сделать, чего бы мне это не стоило.
Он улыбнулся мне, и я сказала:
— Я рада, что ты мне это рассказал.
Рассказ Жерара поразил меня. Удивительнее всего было то, что причиной его меланхолии, в которую он временами впадал, была не тоска по Марианне, а чувство вины.
Прошло три дня после его признания, когда он сказал мне:
— С тех пор, как я рассказал тебе об этом, я чувствую себя по-другому. Как будто тяжесть немного спала. Ты единственная, кто об этом знает. Я не мог заставить себя рассказать об этом никому другому. А с тобой это вышло как бы само собой.
— Ты правильно сделал, Жерар, что рассказал мне. Думаю, мне удастся доказать тебе, что ты не прав, обвиняя себя.
— Я не могу не делать этого. И никогда не смогу. Она была в таком смятении, когда выбежала из дома. Разумеется, не из-за боязни потерять мою любовь. Нет, она боялась потерять свою удобную обеспеченную жизнь. Конечно, она могла поехать в Карефур, но именно от этого она и убежала когда-то, и меньше всего ей хотелось туда возвращаться. Можно было опять поехать в Париж и стать профессиональной натурщицей. Но для этого она была слишком ленива и расточительна. Хотя стремление к надежному браку казалось необычным при ее характере.
— Жерар, — сказала я, — все это в прошлом. Ее нет. Ты должен забыть о ней и прекратить терзать себя. Выброси это из головы.
— Так же, как ты — Родерика.
Я промолчала, и он сказал:
— Видишь, давать советы всегда легче.
— Да, наверное, ты прав. Как говорится, чужую беду рукой разведу…
— Я должен забыть Марианну. Ты должна забыть Родерика. Ноэль, может быть мы сумеем это сделать вместе?
— Вместе?
— Да. Я очень привязался к тебе. Эти дни, которые мы провели здесь вместе, были для меня самыми прекрасными. Почему бы нам и дальше не быть вместе?
— Ты имеешь в виду…?
— Я имею в виду, почему бы тебе не выйти за меня замуж? Я стал совершенно иначе относиться к жизни, относиться ко всему… с тех пор, как ты приехала. Я знаю, ты не перестанешь думать о Родерике. Но он ушел из твоей жизни. И никогда не сможет вернуться. Ты не можешь вечно оплакивать эту потерю. Ты должна начать сначала. Это шанс для нас обоих.
Он умоляюще смотрел на меня. Наша дружба и впрямь становилась все крепче, мы научились понимать друг друга. С ним я не испытьшала такую боль от моих воспоминаний.
Но в мире существовал только один мужчина, за которого я бы хотела выйти замуж, и если наш брак с ним не невозможен, это еще не означало, что я легко соглашусь на другой вариант.
109 
