очень нудно 
128 
Я молода, здорова и прекрасно себя чувствую. Я была у доктора, и он сказал, что через несколько месяцев я снова войду в форму и смогу опять танцевать.
Ах, Эннис, я просто не могу дождаться. Я уверена, все будет отлично.
С любовью, Т.Д.»
Следующее письмо, очевидно, было написано несколько позднее.
«Дорогой Эннис.
Она здесь. Она появилась на Рождество, поэтому я назвала ее Ноэль. Она очаровательная и абсолютно здоровенькая. Я люблю ее больше всего на свете. И никогда не оставлю. Долли бушует, говорит, что у него связаны руки. Он хочет занять меня в своем следующем спектакле, говорит уж не думаю ли я, что он может ждать целую вечность, пока я разыгрываю роль мамы? Я сказала, что мама — это лучшая роль, которую мне приходилось играть, и я собираюсь играть ее и дальше, на что он заявил, что я сентиментальная дура, и он не намерен дожидаться, когда мне надоест возиться с визжащей сопливкой. И тогда я рассердилась: «Не смей называть мою девочку визжащей сопливкой!» А он саркастически ответил: «Ах, конечно же, она будет совсем не такой, как все остальные визжащие сопливки. Она будет поющей и исполнит Травиату в годовалом возрасте». Милый Долли. Он не такой уж плохой. И я думаю, она ему нравится. Я не представляю, как можно ее не любить. Она уже, конечно, узнает меня. Марта делает вид, что малышка надоедает ей, но я видела, как она подходит к колыбели, когда думает, что я на нее не смотрю. На днях я слышала, как она говорила: «Наша проказница хочет к мамочке». Ты только представь себе: Марта! И наша проказница! Но ты не знаешь Марту. От нее меньше всего можно было ожидать, что она хотя бы взглянет на малышку. Какая от детей польза в театре?Но теперь Ноэль очаровала даже ее. А уж про служанок и говорить нечего, они на нее не нарадуются и спорят между собой, кто будет за ней ухаживать. Жизнь — это сплошное блаженство.
С любовью. Т.Д.»
И вот последнее письмо:
«Мой дорогой Эннис.
Все идет хорошо. С каждым днем она становится все очаровательнее. Это лучший рождественский подарок, который я когда-либо получала. Я говорила это тысячу раз и не устану повторять еще тысячу.
Эннис, ты должен простить меня за это. Я решила не разубеждать Чарли, что это его ребенок. Постарайся не слишком огорчаться. Так будет лучше. Мы обязаны подумать о ней. У нее должно быть все. Я бы не могла быть счастлива, думая, что я умру и оставлю ее ни с чем. Я не хочу, чтобы мой ребенок узнал нищету, в которой росла я. Я не хочу, чтобы она, как и я, попала в нелюбящие руки. Я знаю, ты бы любил ее, но ты не смог бы дать ей то, что она должна иметь. А Чарли сможет и сумеет это. Он даже поклялся мне. Он ее любит особенно, потому, что считает своей. Поверь мне, Эннис, так лучше. Он бы и так заботился о ней, если бы я попросила, но лучше иметь более тесное родство. Может быть, я не права. Но эти слова — права, не права — всегда были мне не совсем понятны. Я хочу, чтобы моему ребенку было лучше, и мне не важно, что кто-то назовет мой поступок неправильным. Для меня это правильно, и для нее — тоже, и только это имеет какое-то значение.
Ты, конечно, не мог не подумать о регистрации рождения и тому подобное. Сейчас действует новый закон, что нужно все это вписывать. Я не буду этого делать, Эннис. Я не буду записывать, что она внебрачный ребенок. Могут найтись люди, которые будут относиться к ней за это с презрением. Мне хорошо известно, каково это, из моего собственного опыта.
Я хочу сделать так, чтобы у нее было все, и самое лучшее. Что я бы могла сказать? Я не могла бы сказать правду, что ее отец — ты. Ведь ты не смог бы позаботиться о ней, Эннис. Во всяком случае так, как мне бы этого хотелось. Если в этом когда-нибудь возникнет необходимость, Чарли это сделает лучше. У нее будут няньки, , служанки и все прочее. Поэтому я говорю, что никаких заполнений документов, никаких записей не будет. Это мой ребенок, и я все сделаю по-своему, так, как считаю нужным.
Возможно, я ошибаюсь, но я думаю, лучше делать людям добро, любить их. А я никому так не желаю добра, как моему ребенку. Я считаю, любовь важнее, чем все эти правила морали. Я не буду пытаться сделать из нее святошу, я хочу, чтобы она шла по жизни смеясь, чтобы радовалась ей. А больше всего я хочу, чтобы она знала, что ее любят. Я знаю про меня бы сказали, что я настоящая грешница, но я считаю, что любовь — это самое прекрасное, что существует в жизни, любовь друг к другу и любовь к жизни тоже. Блюстители нравственности скажут, что это неправильно. Чтобы быть праведником, нужно быть несчастным. Но что-то подсказывает мне, что если ты любишь и делаешь добро, Господь зачтет это тебе в Судный день и посмотрит сквозь пальцы на все остальное.
128 
