18 
Миссис Кримп и Кэрри вбежали в комнату.
— Что это? — тяжело дыша проговорила миссис Кримп. — Несчастный случай, ее сбила лошадь? О, Господи, помилуй! Куда же катится мир?
— Миссис Кримп, нам необходим доктор, — сказала мама. — Томас, вам нужно поторопиться. Поезжайте за доктором Грином и привезите его сюда. Бедняжка, она так бледна.
— Такую и перышком можно сбить, не то что лошадью с экипажем. Вон какая тощая, — заметила миссис Кримп.
— Бедняжка, — повторила мама. Она провела ладонью по лбу девушки, отбрасывая назад пряди волос, упавшие на ее лицо.
— Такая молодая, — добавила она.
— Я думаю, ей нужно дать выпить горячего чаю, — предложила я, — с сахаром, и побольше.
Девушка открыла глаза и посмотрела на маму. Я заметила на ее лице выражение, которое уже видела раньше много раз у маминых поклонников и почувствовала гордость, что даже в такой момент она поняла, что перед ней знаменитая Дезире.
И тут я узнала ее. Это была та самая девушка, что стояла у дома, когда мы вернулись из театра после премьеры.
Значит, она уже приходила сюда раньше, чтобы увидеть Дезире. Скорее всего, она действительно одна из этих помешанных на театре девиц, которые обожают знаменитых актрис и мечтают быть похожими на них.
— По-моему, она одна из твоих поклонниц, — сказала я маме. — Я видела ее раньше около нашего дома, она ждала, чтобы увидеть тебя.
Даже сейчас маме было приятно получить подтверждение своей популярности.
Вскоре принесли горячий чай, и мама сама держала чашку, пока девушка пила.
— Ну, вот, — сказала мама. — Уже лучше, правда? Скоро придет доктор. Он посмотрит, нет ли каких-нибудь повреждений.
Девушка попыталась присесть на кровати, и мама успокаивающе сказала ей:
— Лежите-лежите. Вы отдохнете здесь, пока не почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы идти. У вас может быть слабость.
— Я… со мной все в порядке, — проговорила девушка.
— Нет, не все. Во всяком случае, не настолько, чтобы встать и идти. Вы останетесь здесь до тех пор, пока мы вам не скажем, что вы можете идти. Может быть, вы хотели бы известить родных или друзей? Они будут беспокоиться о вас?
Она покачала головой и бесцветным голосом, выдававшим ее состояние, произнесла:
— Нет. У меня никого нет.
Губы ее начали подрагивать, и я увидела искреннее сострадание в глазах мамы.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Лайза Феннел.
— Так вот, Лайза Феннел, ты останешься здесь, по крайней мере, до утра, — сказала мама. — Но сначала мы должны дождаться доктора.
— Не думаю, что с ней что-то серьезное, — сказала Марта. — Это просто шок, вот и все. А у вас сегодня еще спектакль. Вы ведь знаете, какая бывает перегрузка в эти дни с дневными спектаклями. Если хотите знать мое мнение, я бы их вообще отменила.
— Вашего мнения никто не спрашивает, Марта. Вы ведь и сами прекрасно знаете, что нам необходимо выжимать из публики все, до последнего пенса, если мы не хотим разориться.
— Думается мне, и без дневных спектаклей мы бы неплохо прожили, — настаивала на своем Марта.
— Подумайте обо всех этих людях, которые могут позволить себе сходить куда-нибудь только днем и всего лишь раз в неделю.
— Я думаю о нас, несчастных.
— Наш долг — думать о других. Особенно в театре.
— Не сказать, чтобы все так делали.
Лежащая на кровати девушка внимательно слушала. Глядя на нее, я подумала, что она не очень пострадала. Приехавший доктор подтвердил мои предположения.
— У нее всего лишь несколько синяков, — сказал он нам потом. — Ну и, разумеется, шок. Но через день-два все будет в порядке.
— Я предлагаю оставить ее до утра у нас, — сказала мама.
— Хорошая мысль. А как на это посмотрит ее семья?
— По-видимому, у нее никого нет.
— Ну, в таком случае для нее, конечно, лучше остаться. Я дам ей легкого успокоительного, и она хорошо выспится. Пусть она его выпьет на ночь, перед сном. А до этого пусть просто отдыхает.
— А теперь, — сказала Марта, — давайте-ка займемся своими собственными делами, а то вы разочаруете своих поклонников. Они ведь придут ради мадам Дезире, а не ради ее дублерши Дженет Дэар.
— Бедная Дженет, — сказала мама, — Она была бы счастлива показать, на что способна.
— Мы все и так знаем, на что она способна, и это совсем не то, что нужно.
Когда мама уехала в театр, я пошла в комнату нашей гостьи и встала у ее кровати.
— Вы были так добры ко мне, — сказала она.
18 
