очень нудно 
128 
Королева сидела сложив руки на коленях и не смогла удержаться от довольной улыбки. Этим она желала принцу напомнить, что если бы ее когда-то послушались, Каролины сейчас здесь не было бы. Она хотела, чтобы сын женился на ее племяннице, а не на племяннице короля. Все сложилось бы иначе, если бы он женился на Луизе Мекленбург-Стрелицкой, а не на Каролине Брауншвейгской.
На сей раз королева промолчала, но вообще-то, она уже сто раз предъявляла сыну эти упреки.
«Однако, — думал регент, — кто знает, к чему привел бы брак с Луизой? Хотя хуже не было бы, Каролина наверняка самая жуткая жена в мире». Регент презирал ее и ненавидел, и самым большим его желанием было избавиться от Каролины. Она сделала только одно благое дело: дала ему наследницу — Шарлотту, — но своевольная дочь вызывала у отца смешанные чувства. Бедный сумасшедший отец регента слишком постарался и произвел на свет такое большое потомство, что его содержание стало тяжким бременем для страны; а принц-регент, Первый Джентльмен Европы, смог произвести на свет только одного наследника — да и то своевольную девицу!
Эти размышления опять привели принца к раздумьям о главной задаче в его жизни... Ах, если б он только мог избавиться от Каролины! Если б он мог второй раз жениться и, пока не поздно, произвести на свет сына! Новая жена... наследный принц... и тогда Каролина и Шарлотта вообще перестанут играть какую-либо роль в его жизни.
Королева сказала:
— Какой позор публиковать такое письмо! Разумеется, это означает, что у нее есть приверженцы, иначе она не осмелилась бы... А если в парламенте начнется широкое обсуждение... о Боже!
И она потянулась к табакерке — своему главному утешению в минуты невзгоды. Регента вдруг осенило.
— Я буду настаивать на повторном изучении документов, предъявлявшихся во время деликатного дознания. Уверен, что мне удастся почерпнуть из них нужные сведения. Если мне удастся найти доказательства того, что Уилли Остин — ее сын, я добьюсь своего!
— А она тем временем, — вставила королева, — будет настраивать против нас Шарлотту. Нет, теперь нам необходимо думать о Шарлотте. На следующий год ей исполнится восемнадцать, она станет совершеннолетней. Я полагаю, мы должны — действовать очень быстро.
— Шарлотта не будет видеться с матерью, пока будет идти расследование. Я сам. приду к ней и скажу, что какое-то время они не будут встречаться.
— Шарлотте, — решительно заявила королева, — нужна твердая рука.
ВСТРЕЧА ДВУХ ЭКИПАЖЕЙ
Они встретились в гостиной Ворвик-хауса: он, как всегда, элегантный, сидел в кресле, а она стояла перед ним, как всегда, испытывая в его присутствии неловкость. Отец сказал, стараясь не глядеть на Шарлотту:
— Ты, вероятно, уже слышала о прискорбном событии, случившемся недавно. Твоя мать опубликовала письмо, в котором жалуется на якобы причиненные ей обиды. Такое письмо нельзя оставить без внимания. В целях самозащиты мне придется заняться расследованием ее неблаговидного поведения.
— Но... ведь уже... было...
— Расследование будет продолжено, — заявил принц. — Так оставлять этого нельзя. Пока же расследование не закончится, тебе не следует встречаться с матерью.
В груди Шарлотты вскипело негодование. Интересно, почему в родительских распрях ей всегда хотелось встать на сторону того, на кого нападали? Ах, почему она, страстно желая заслужить одобрение отца, тем не менее демонстрирует свою любовь к матери и враждебность по отношению к отцу? Шарлотта сама себя не понимала. Она знала лишь, что, находясь в его обществе, ждала проявлений нежности с его стороны, а, не дождавшись, начинала противоречить ему, стараясь вызвать хотя бы ненависть.
— Но я люблю маму! Почему мне нельзя с ней видеться? Навряд ли что-нибудь еще могло так сильно рассердить регента.
— Ты хочешь с ней встречаться? Но как можно желать встречи с такой вульгарной особой?
— Она моя мать.
— Увы!
— И ваша жена. Когда-то вы, вероятно, питали к ней какие-то теплые чувства, раз на свет появилась я.
Принц содрогнулся. Порой Шарлотта тоже бывала страшно вульгарной!
— Я поговорю с герцогиней и мисс Найт, — пригрозил он. — Не понимаю, почему тебя не учат сдержанности. Я когда-то даже представить себе не мог, что у моей дочери будут такие ужасные манеры.
— Даже зная, какая у нее мать?
Шарлотта вот-вот была готова заплакать. Ну почему в его присутствии она всегда на грани срыва? Почему не может проявлять спокойствие, быть элегантной — такой дочерью, которая ему нужна? Она чуть было не стала такой под руководством миссис Фитцгерберт. Но миссис Фитцгерберт рассталась с регентом и теперь вроде бы живет тихо, думая лишь о будущем своей дорогой Минни. Миссис Фитцгерберт нашла тихую гавань и покинула море страстей, бушевавших при королевском дворе. Шарлотта в чем-то завидовала Минни.
128 
