123 
— Вы знаете, что я люблю вас, и только вас, — был его ответ.
— Мне казалось, что я для вас — всего лишь капризный ребенок.
— Вы лжете, Елизавета. Вы прекрасно знаете, кто вы для меня.
— А что означают все эти шалости и насмешки?
— Все это делалось для того, чтобы быть рядом с вами... иметь возможность прикасаться к вам... приближать свои губы к вашим губам.
Она вдруг почувствовала, что слабеет, — не было больше принцессы Елизаветы с ее честолюбивыми мечтами о троне, осталась лишь влюбленная девушка.
Она обвила руками его шею, и они стали целоваться — неистово, страстно.
В этом положении и застала их Катарина, отворившая тихонько дверь. Она глядела на них и, не веря своим ушам, слушала их пылкие признания.
Неожиданно они увидели ее.
Катарина, неуклюжая в своем положении, стояла, опустив руки и выпучив от изумления глаза, пытаясь понять, почему ее счастье вдруг разбилось вдребезги.
Томас смутился, но тут же взял себя в руки и стал прикидывать, что он скажет Катарине.
Что касается Елизаветы, то даже в эту минуту страха и унижения она понимала, что приход королевы спас ее от адмирала и от самой себя.
* * *
Королева без остановки ходила взад и вперед по своим покоям. Томасу казалось, что она сошла с ума, — она плакала, и ничто не могло ее успокоить.
Она презирала себя и удивлялась своей глупости — как это она, прожившая несколько кошмарных лет с безжалостным убийцей, позволила обмануть себя легкомысленному проходимцу!
— Милая моя, — говорил Томас, пуская в ход все свое обаяние, все свое умение выкручиваться из неприятных ситуаций, которое еще ни разу не подводило его. — Не принимай это близко к сердцу. На меня нашло какое-то затмение, минутное помешательство.
Но королева не слушала. Она мрачно смотрела на него и вспоминала все те случаи, когда только слепой мог не понять, что происходит на самом деле. Она сама держала принцессу, чтобы та не убежала, когда Томас резал на ней платье; она сама помогала ему стаскивать с нее одеяло, да еще смеялась при этом — простодушно, глупо... как ребенок, — а эти двое обманывали ее. И если они вытворяли такое в ее присутствии, то теперь она узнала, что они делали, когда ее не было.
Это невыносимо.
Раньше, когда смерть стояла рядом, ей страстно хотелось жить, теперь же, когда она вкусила прелесть счастливой жизни, — правда, счастье это оказалось фальшивым, — она мечтала умереть.
Катарина не знала, как теперь относиться к мужу, — временами ее охватывала мучительная любовь к нему, которая сменялась лютой ненавистью.
Она не слышала, что говорил он ей, не слышала его объяснений, которые так гладко лились с его уст. Она поняла теперь, что слухи, которые ходили о нем, оказались правдой, — он действительно хотел жениться на Елизавете и, получив от нее отказ, бросился к ней — брак с королевой вполне соответствовал его честолюбивым замыслам.
Она умоляла его покинуть ее, и он, стремясь во всем угождать ей, уехал.
Ей необходимо было успокоиться, научиться относиться к тому, что случилось, равнодушно. Надо было подумать о ребенке, который должен скоро появиться ни свет, но и к мыслям о ребенке примешивалась горечь, ибо она так часто представляла их всех вместе — себя, мужа и ребенка. Этот лживый негодяй всегда был главной фигурой в ее мечтах о будущем. Когда Катарина выходила замуж за лордов Боро и Латимера, она не испытывала к ним страстной любви, но и они ее не обманывали. Когда она стала женой короля, она знала, что ее жизнь будет полна опасностей, и не ошиблась. Но брак с Томасом, который она считала счастливой кульминацией всей ее жизни, брак, ради которого она вытерпела все мучения, выпавшие на ее долю, считая их терниями на пути к совершенству, оказался мыльным пузырем, порождением ее фантазии, не имевшей ничего общего с действительностью.
Она должна обрести спокойствие. И она его обретет.
Катарина послала за принцессой.
Елизавета явилась с горящим от стыда лицом, думая, что королева будет всячески поносить ее. Но та улыбнулась ей, но не холодно, а как-то безразлично. «Нельзя винить ребенка в том, что произошло, — подумала Катарина. — Томас старше ее больше чем на двадцать лет, и вся вина целиком лежит на нем».
Она посмотрела на девочку, которая в один прекрасный момент могла стать королевой, и подивилась глупости своего собственного мужа. Если бы он соблазнил принцессу и последствия этого не замедлили бы появиться, он, вне всякого сомнения, лишился бы головы. Он прекрасно знал это и решил все-таки рискнуть. Неужели он так сильно любит ее? Неужели искушение было столь сильно, что он не смог устоять?
123 
