очень нудно 
49 
А что это там, внизу, у стены, над самым полом? Тоже будто с таким же неприятным холодком, только большое, длинное — и внутри какие-то звуки.
Это интересно! Надо хоботом…
Макс не спит: он нашёл себе развлечение.
Спят все звери. Храпит сторож за стеной.
Сторож проснулся от шума в зверинце. Странные звуки доносились оттуда.
Слышался лай и визг, слышался рёв, писк, хрип, фырканье, кашель, мяуканье. И ещё какие-то непонятные, громкие, хлюпающие звуки.
Сторож вскочил с кровати. И шлёп! — обеими ногами в воду. Откуда здесь на полу вода?
Москва-река выступила из берегов, затопила город?
Но ведь зима!
Скорей поднять всех на ноги — и к зверям!
Сторож был расторопный. Через полминуты он уже дал сигнал тревоги и вбежал в зверинец.
Что там творилось! Озеро воды стояло на полу. Исполинский кенгуру вскочил на высокий ящик в углу своей клетки — и весь дрожал. Верблюд Екатерина стонала, фыркала и лезла на стену. Пятьдесят собак дружно выли за перегородками.
А виновник всего этого переполоха — слон Макс — спокойно стоял по колено в воде, набирал воды хоботом и поливал себе спину.
Это он, это Макс скуки ради согнул и сломал хоботом водопроводную трубу, что проведена через конюшню у стены, над самым полом. И очень обрадовался, когда из неё фонтаном хлынула вода, затопила пол и прогнала всех этих ужасных крыс.
С большим трудом удалось сторожам остановить воду, не дать ей затопить все клетки и всех зверей.
Спор с директором цирка
Это случилось в одном южном городе очень давно. С продовольствием в те времена было туго. Хлеб и другие все продукты выдавались по карточкам. Кормить целую ораву зверей было очень трудно. И Дуров заключил договор с директором цирка, что цирк будет снабжать кормом весь зверинец.
Каждый день директор подписывал бумажку, по которой служащие Дурова получали в кооперативах хлеб, овощи, мясо, рыбу для всех четвероногих артистов. А эти артисты отличаются особенно хорошим аппетитом. Один Макс съедает ежедневно 27 килограммов белого хлеба и целую гору овощей.
Но вот однажды директор цирка — человек, на это место попавший случайно, — взял да и отказался снабжать зверей кормом.
Узнав об этом, Дуров страшно забеспокоился. Он сейчас же отправился к директору, чтобы самому с ним переговорить.
Кабинет директора цирка помещался во втором этаже каменного здания. Дуров быстро взбежал по широким ступеням мраморной лестницы и, как бомба, ворвался в кабинет.
— Сейчас же подпишите наряд на продукты для моих артистов! — закричал он тучному человеку за столом. — Вы обязаны это сделать по договору.
— И не подумаю, — сказал тучный человек. Это и был директор цирка. — Я нарушаю договор и плачу вам неустойку. На эти деньги вы можете сами покупать корм для вашего зверья.
— Но поймите, — горячился Дуров, — дело не в деньгах, а в карточках! Без вашей бумажки кооперативы не отпустят мне продукты.
— Покупайте на базаре.
— Но на базаре ничего нет!
— Это уж меня не касается.
— Вы обрекаете всех моих зверей на голодную смерть. Понимаете это? Вот наряд. Подпишите его сейчас же!
И Дуров через стол протянул директору бумажку.
— Не подпишу, — сказал директор.
— Нет, подпишете! Не можете не подписать.
— Нет, не подпишу!
— Нет, подпишете!
Кругом над всеми столами поднимались лица служащих, даже в приотворенные двери высовывались чьи-то любопытные головы. Всем было охота посмотреть, чем кончится спор Дурова с тучным директором.
— Я вам говорю, — подпишете! — крикнул Дуров.
Но вдруг отдёрнул протянутую через стол руку, сунул бумажку в карман и быстро вышел из кабинета.
— То-то, — одумался! — довольным голосом сказал директор. Он и сам понимал, что поступает очень нехорошо. И был рад, что Дуров больше его не корит.
— Небось устроится и без моих нарядов, — добавил директор себе в утешение.
— А вы что собрались? — напустился он вдруг на своих служащих.
Лица опять опустились над столами, любопытные головы исчезли из дверей, двери закрылись.
С полчаса в кабинете слышался только дробный стук пишущих машинок да сопение тучного директора.
Вдруг директор поднял голову и прислушался.
С лестницы доносились чьи-то шаги. Очень странные шаги: тяжёлые, редкие. Топ! — потом тишина. Топ! — и опять тишина. Топ!
49 
