очень нудно 
34 
– Будь уверен, она состоится.
– Как, как, если нет разрешения от папы?
Екатерина рассмеялась:
– Мой дорогой сынок, разве был хоть один случай, чтобы твоя мать тебя подвела? Его святейшество не одобряет эту свадьбу? Говорит: «Этот еретик не получит католической принцессы»? Ну и пусть. А мы говорим, что свадьба будет.
– Кардинал де Бурбон никогда не станет проводить церемонию, если не будет разрешения от папы.
– Тогда сообщим, будто пала дал согласие.
– Как это? Ты же знаешь, он никогда его не даст. Никогда… никогда.
– Тогда кардиналу придется провести церемонию без него. – Екатерина приблизила губы к ушам сына. – Потому что, ваше величество, он будет считать, что папа дал согласие. Мы скажем кардиналу, что получили весточку от папы, официальная бумага уже в пути и нет никакой необходимости откладывать свадьбу.
Карл стоял с открытым ртом и смотрел на мать.
– Ты не решишься…
– Отчего же, мой драгоценный сынок? Нет ничего такого, что бы твоя мать не сделала ради своего короля.
Свадьба состоялась 18 августа, как и было задумано. И никто, тем более кардинал де Бурбон, не знал, что папа не дал на нее согласия. Накануне дня свадьбы в Лувре был подписан брачный контракт.
После торжественного обеда и бала Марго уехала во дворец парижского архиепископа, чтобы провести там ночь перед бракосочетанием. Так всегда делалось, когда замуж выходила принцесса королевской крови.
На следующий день Марго, одетую в прекрасное синее платье, украшенное блестками в виде лилий, со шлейфом в четыре ярда, который поддерживали три фрейлины, повели из дворца к собору Нотр-Дам. На плечах у невесты лежала горностаевая мантия, а на ее наряде всеми цветами радуги переливались драгоценные камни. Ее близкие тоже выглядели великолепно, но среди них наряд Марго был самым ярким. Ее братья, особенно Анжу, решили устроить незабываемое зрелище.
Генрих не ошибся, когда сказал, что ему не позволят переступить порог собора. Бракосочетание проходило у его ворот, что стало необходимым компромиссом. Горожане остались довольны церемонией, обряд был хорошо виден, хотя нашлись и критики. Они говорили: «Что это за свадьба? Наша принцесса выходит замуж за еретика. Ведь мы еще совсем недавно воевали с этими гугенотами!»
Генрих сменил траурные одеяния на свадебный наряд, и Марго впервые увидела его в дорогом костюме. Однако ее губы по-прежнему кривились, потому что, как его ни одень, говорила она себе, он все равно остается похожим на крестьянина. И она еще острее это почувствовала, когда поймала взгляд высокого, красивого человека, стоявшего в толпе сопровождавших их господ.
Ох, подумала Марго, если бы это он стоял сейчас рядом с ней! Она задумалась над тем, что, интересно, сейчас у него в голове. Восхищается ли он ее нарядом, красивее которого она ни разу не надевала? Вздыхает ли от ярости и сожаления? Сравнивает ли ее со своей супругой, на которой был вынужден жениться? Марго очень надеялось, что все именно так и обстоит.
Но это, утешила она себя, вовсе не означает конца нашей любви. Она никогда не умрет.
Марго чувствовала угрюмые взгляды стоящих в толпе людей. Было ли их отношение к происходящему враждебным? Все выглядело бы совсем по-другому, если бы рядом с ней стоял Генрих де Гиз. И бракосочетание тогда проходило бы не у западных ворот собора, а внутри. Такой свадьбе люди были бы очень рады. А почему она не состоялась? Просто Марго грубо обманули. И как же она теперь ненавидит короля, мать и Анжу! Если бы не их козни, она могла быть так счастлива! Лицо ее на некоторое время приняло трагическое выражение, но уже через несколько мгновений засветилось радостью оттого, что она заметила устремленные на нее восхищенные взгляды.
А что будет, если она откажется выйти замуж за этого наваррского простака? Что будет, если вдруг во всеуслышание объявит, что любит Генриха де Гиза, кумира этих людей, человека, которым восхищались и которого звали королем Парижа? Как тогда поведут себя все эти люди? Наверняка они сделают все, чтобы не допустить свадьбы своей принцессы с человеком чуждой им веры, гугенотом, и выдадут ее замуж за своего кумира. Позволят Гизу нарушить его обет, развестись с женой. Как прекрасно это было бы!
Ни короля, ни королеву-мать никто не приветствовал. Ничего удивительного в этом не было, так как горожане ненавидели Екатерину Медичи, называли «змеей». Но никто не приветствовал и Марго, а тем более ее жениха.
34 
