очень нудно 
47 
Мария встала с дивана и промчалась мимо них; Катрин тотчас поняла, к чьей помощи намерена прибегнуть девушка.
— Господин Паре, — обратилась Катрин к врачу, — давайте вернемся в комнату короля и помолимся о том, чтобы Господь и Святая Дева подсказали нам правильное решение.
Они стояли на коленях возле кровати, когда в спальню вошли Мария и ее дяди.
Катрин встала. Взглянув на лицо сына, она поняла, что вмешательство де Гизов окажется запоздалым.
— Господин Паре, вы можете спасти короля? — спросил герцог.
Паре посмотрел на юного Франциска.
— Ничто, мой герцог, уже не спасет короля; ему осталось жить несколько минут.
Мария рухнула на колени, стала обращаться к мужу, просить его улыбнуться ей, выжить ради нее. Франциск повернул голову в ее сторону, но он, похоже, не видел Марию.
Кардинал склонился над королем, и Франциск на мгновение узнал человека, омрачившего и испортившего последние годы его жизни. В глазах короля мелькнул страх, который всегда внушал ему кардинал; возможно, видя, что Франциск стоит на пороге смерти, Лоррен испытал укор совести; вероятно, он понял, что перед глазами умирающего возникают ужасные сцены амбуазской резни, свидетелем которой стал Франциск; эти зверства совершались по приказу кардинала.
Он торопливо зашептал, обращаясь к королю:
— Ваше Величество, пожалуйста, помолитесь. Говорите: «Отче наш, прости мне мои прегрешенья и не вини меня в том, что совершалось от моего имени и моей властью».
Губы Франциска зашевелились; он попытался следовать своей вечной привычке подчиняться; но, возможно, слова кардинала смутили короля так же сильно, как и всех остальных — впервые кардинал Лоррен продемонстрировал, что у него есть совесть.
Голова Франциска упала на подушку; лишь вой ветра и горестные всхлипывания Марии нарушали воцарившуюся в комнате тишину.
Несчастный Конде размышлял в амбуазской темнице о своей скорбной участи. Мерзкий тюремный запах вызывал у него тошноту. Он с нежностью вспоминал жену, двух сыновей и прелестную маленькую дочь. Возможно, он никогда больше не увидит их. Какую глупость он совершил, не послушавшись совета Элеоноры и Жанны; отправившись в Орлеан, он угодил в ловушку, подстроенную для него и брата!
Что означала странная дружба королевы-матери? Она влюблена в него? Конде пожал плечами. Многие женщины влюблялись в него. Он улыбнулся, предавшись воспоминаниям. Иногда Конде жалел о том, что судьба даровала ему в жены святую. Он знал, что Антуан испытывал такое же чувство. Как весело проводил он время до женитьбы! Всегда было какое-то легкое приключение, роман; разные женщины очаровывали его новыми оттенками страсти. И все же, могли ли братья, столь похожие друг на друга внешностью и характерами, изменять двум таким женщинам, как Жанна и Элеонора!
Он вздохнул. Сейчас не время для подобных мыслей. Что движет королевой-матерью? Могла ли она действительно видеть в нем своего будущего любовника? Да простит его Господь! Эта женщина! Иногда от одних только мыслей о ней по спине этого смелого мужчины бежали мурашки. Его всегда поражало то, как она заходит в камеру; еще одно мгновение тому назад ее не было здесь, и вот она уже безмолвно стоит в тени. Ему казалось, что она слушает за дверью его разговор с тюремщиками и затем проскальзывает в дверь, точно змея, с которой ее сравнивали.
Да, он держался галантно, любезно. Мог ли он быть с ней другим? Она могла спасти его, если это вообще возможно. Но ради чего? С какой целью?
Он стряхнул паутину со своего элегантного костюма. Эта темница внушала ему ужас. Камера пропахла потом узников. Порой он ощущал запах крови, поскольку помещение для пыток находилось поблизости. Его ждала смерть; его дни были сочтены. В последнее время визиты королевы-матери прекратились. Не перешла ли она снова на сторону его врагов, де Гизов? Сейчас они были более полезными союзниками, чем Бурбоны.
Его мысли снова вернулись к Элеоноре. Один из тюремщиков, которого принцу удалось расположить к себе, сказал Конде, что его жена находилась в Орлеане, когда он сам был там; она надеялась увидеться с ним. Милая, дорогая жена, лучшая из матерей. Он знал, что недостоин ее.
Сегодня он грустил, потому что ему было скучно. Он нуждался в новых острых ощущениях, но был вынужден лишь ждать смерти. Смерти! Прежде он никогда не задумывался о ней серьезно, хотя сотни раз сталкивался с ней вплотную. Неужели это конец принца Конде? Финал трагикомедии, которой была его жизнь, итог хитроумных интриг, имевших целью захват французского трона? Он был честолюбив и, родившись возле престола, всегда смотрел на него с вожделением.
47 
