очень нудно 
90 
Его слезы были искренними, но она также знала, что через неделю его настроение может измениться. Такими уж были Луи и его брат Антуан; поэтому не только их жены и дети обречены на страдания, но и подвергается опасности великая Вера.
Элеонора погладила его волосы.
— Мой дорогой, — сказала она, — ты дал мне огромное счастье. Я не хотела бы, чтобы ты был другим. Смогла ли бы я любить тебя тогда?
— Ты заслуживаешь больше любви, чем моя. Я — подлец. Скажи мне это. Скажи, что ненавидишь меня. Я это заслуживаю. Я заслуживаю того, чтобы оставаться несчастным до конца жизни.
Он был так красив со слезами на щеках и отброшенными назад волосами, говорил так убежденно, искренне. Но много ли времени пройдет, прежде чем он будет клясться в вечной верности Изабелле де Лимей или мадам де Сент-Андре? Не скоро ли они, да и другие тоже, услышат срывающиеся с этих красивых губ признания в любви?
Очаровательный Конде, непосредственный в эмоциях, неистовый в битве! Почему эти Бурбоны, наделенные обаянием и привлекательной внешностью, так ненадежны? Не в характерах ли этих мужчин таится причина поражений Реформизма во Франции? Они не могли оказывать сопротивление женщинам, даже известным как шпионки королевы-матери.
Но что толку сожалеть об этом сейчас? Кончина Элеоноры была близка.
— О, моя дорогая! — воскликнул Луи. — Моя дорогая жена! Да будет благословен тот миг, когда Господь соединит наши души на небесах!
— Не кори себя, моя любовь, — сказала Элеонора. — Заботься о детях и помни, что я любила тебя. Помни о наших счастливых днях. Помни застенчивую, чопорную девушку, на которой ты женился и которую научил смеяться. Обещай заботиться о наших детях, и я обрету покой.
Она велела привести к ней ее сына и попросила его чтить короля Карла, королеву Наварры, своего отца и дядю Гаспара.
— Никогда не предавай Веру, которую я открыла тебе.
Мальчик заплакал; она попросила мужа увести его и оставить ее ненадолго одну. Когда они ушли, она с улыбкой откинулась на подушки, ее губы зашептали слова молитвы: «Господи, моя зима прошла, наступает моя весна…»
Когда Конде понял, что она мертва, он не смог скрыть своего горя. Ему казалось, что его измены всплыли в памяти, чтобы посмеяться над ним. Он помнил многое, вызывавшее у него стыд.
— О, какой я негодяй! — стонал Луи.
Его маленькая дочь подошла к нему и попыталась утешить отца. Он взял ее на руки и сказал:
— Постарайся, дорогая, походить на маму. Если это тебе удастся, я буду любить тебя еще сильнее. Говорят, что девочки наследуют черты отца, но ты должна брать пример с матери. У нее не было недостатков, пусть она станет твоим идеалом.
Он провел недели траура в замке Конде; он не отпускал от себя детей и постоянно говорил об их матери; он заявлял, что хотел бы начать жизнь сначала, повернуть назад стрелки часов.
Но настроения Конде менялись часто; самобичевание и так длилось дольше обычного. Его ждут дела, так он сказал. Он больше не может оставаться с семьей.
Его ждала Изабелла — соблазнительная и красивая, как никогда прежде. Он поделился с ней своей решимостью стать лучше, исправиться. Изабелла слушала его с сочувствием. Она знала, что ей не составит труда похоронить новые намерения самого очаровательного грешника Франции.
Вернувшись ко двору после поездки в Байонн, Катрин обнаружила, что вражда между Колиньи и Гизами стала опасной. Юный Генрих де Гиз, которого она считала просто мальчиком, обретя новое положение и ответственность, похоже, стал мужчиной. Несмотря на молодость, он был главой дома и не мог ни забыть, ни простить убийство отца. Катрин понимала, что, как и всегда, подобная взаимная ненависть была не просто следствием ссоры двух семей; тут проявлялось противоречие двух религий, как и во время конфликтов между Дианой де Пуатье мадам д'Этамп в годы правления Франциска Первого; они стали искрами, от которых разгорелось пламя гражданской войны, бушевавшее по всей Франции.
Катрин отправилась с визитом к Гаспару де Колиньи в его шатильонский дом, где он наслаждался временным уединением в кругу семьи. Здесь, находясь с женой и детьми, окруженный домашним теплом и покоем, Гаспар казался совсем другим человеком. Катрин понимала, что эти радости, которым он предавался с явным удовольствием, были смыслом его жизни, но он имел свое Дело, свою Веру; если бы его призвали сражаться за них, он бы немедленно покинул семью. Он был еще одним фанатиком.
90 
