очень нудно 
74 
– Он узник. И пока он узник, он не принесет никакого вреда.
– Но узники убегают.
– Он не убежит.
– Ты что, забыл, что он в Тауэре по обвинению в измене? Почему?.. Ну почему?!
– Потому что нелегко убить своего собственного брата.
– Убить! Убить!.. Ты говоришь так, словно тебя самого просят опустить топор на его голову.
– Кто бы ни держал топор, он опустит его по моему приказу.
– Эдуард, ты глуп! – Она снова потеряла над собой контроль, так велик был ее страх. – Хорошо, ты спутался с той женщиной. Но как ты мог оказаться таким уступчивым?
Он повернулся к ней, его глаза сверкали:
– Вы должны это знать, мадам. Она применяла те же трюки, что и вы, и, как и в вашем случае, они подействовали.
Она отпрянула от него, но быстро овладела собой.
– Эдуард, я умоляю тебя, подумай о наших детях. Георг должен умереть, и Стиллингтон вместе с ним, или пусть ему отрежут язык и руки, чтобы он не смог ни сказать, ни написать об этом.
– Ты слишком честолюбива, – холодно сказал Эдуард. – Будь осторожна. Было бы хорошо, если бы ты не забывала о том, что именно я буду решать, что делать, а чего нет.
Король ушел от нее, вспомнив с облегчением, что его брат Ричард все еще во дворце. Он послал за ним и, когда удостоверился, что они одни, рассказал ему все, что случилось.
Ричард выглядел мрачным.
– Ты сказал, что Стиллингтон уже в тюрьме. А кто еще знает об этом, кроме Стиллингтона и Георга?
– В сущности, никто, иначе мы услышим что-нибудь в ближайшее время. Ричард, что мне делать с нашим братом?
Ричард закусил губу. Он подошел к окну и выглянул в него, хотя и не обращал внимания на лужайки и серые стены Колыбельной башни. Он думал о том, что Эдуард, крайне эгоистичный человек, воспринимает все это только как личную проблему. Ричарда поразило, что Эдуард не понимает, что она значит для него, Ричарда, – того, кому он всецело доверяет. Георг заключен в Тауэр по обвинению в измене, у Эдуарда нет законнорожденного сына, а что касается самого Эдуарда, то его тучность, одышка, повторяющиеся приступы лихорадки говорят только об одном: жить ему осталось недолго. Неужели он настолько слеп? Разве он не видит, какую блистательную перспективу он открывает для своего брата Ричарда? То, что говорит Эдуард, практически означает: «Ты, Ричард, через несколько лет, а может статься и месяцев, будешь законным королем Англии».
Носить корону, держать бразды правления в своих руках, посвятить душу и тело служению стране, которую любишь больше всего на свете, больше жены или ребенка и даже больше жизни!..
Ричард старался держать себя в руках. Он должен скрыть свои эмоции. Он должен слушать, что собирается сказать Эдуард. Он должен дать ему совет.
– А что, его никак нельзя убедить?
– Убедить? Георга? Это все равно что разговаривать с тигром. Если об этой истории пойдут слухи…
– О, – сказал Ричард, и его глаза сверкнули, – тогда люди не захотят, чтобы после тебя на троне оказался юный Эдуард.
– Это был не настоящий брак, – быстро сказал Эдуард. – Я дал какие-то обещания, но не было церковного обряда бракосочетания.
– Тем не менее такие обеты накладывают определенные обязательства.
Эдуард был в отчаянии.
– Дикон, что мне делать? Я вижу только один выход из этого. Ведь Георг заключен в Тауэр по обвинению в измене. А изменников предают смерти.
– И совершенно справедливо.
– Я провел много бессонных ночей из-за Георга. Разумнее было бы избавиться от вероломного брата. – Вдруг Эдуард резко обернулся. – Что это было?
– Всего лишь ветер пошевелил портьеры.
Эдуард продолжал смотреть через плечо: им обоим показалось, что дух отца присутствует в комнате, и ни один не смел смотреть другому в глаза, каждый боялся, что другой заметит его виноватый взгляд.
«Георг умрет, и я буду в безопасности, мои дети будут в безопасности», – думал Эдуард.
«Георг умрет – и для меня откроется путь к трону», – думал Ричард.
Ричард заговорил первым:
– Ты сказал королеве? Эдуард кивнул:
– Она дрожит за своих детей. Ричард скривил рот:
– Дрожит, говоришь?..
«Пресвятая Богородица! – подумал Ричард. – Даже теперь он ничего не понимает. Он думает, что я буду свято хранить его тайну. Он беззаботно владеет сверкающей короной, забыв, что нет ничего прекрасней ее и что власть – самый драгоценный дар на земле. Правда, есть еще честь. Но неужто портьеры шевелились?» – изумился Ричард и отчетливо представил себе благородное лицо отца. Как просто было бы сказать Эдуарду: «Убей Георга»! Ведь именно это хочет услышать от него Эдуард.
74 
