134 
Пришло сообщение о том, что папа отлучил Наваррца от церкви как еретика. Его подданным предлагалось освобождение от присяги на верность королю. Более того, указом Рима Наваррец лишался прав наследования французской короны.
В глазах Наваррца вспыхнула ярость. Он проклинал папу, герцога де Гиза, королеву-мать. Он не на шутку встревожился, зная о том, какое воздействие на Францию окажет эдикт папы. Наваррец возмущался своим дядей, кардиналом Бурбоном, называл его предателем.
Марго слушала мужа без сочувствия.
— Я — сын моего отца! — кричал Генрих. — Я — наследник французского трона. Мой дядя обманывает себя самого, позволяя папе и Гизу убеждать его в том, что он прав в своих претензиях. Если бы старик оказался здесь, я бы отрубил ему голову и выбросил ее за ограду. Это — заговор. За Гизами стоит твоя мать.
— Я не верю, что моя мать пошла на это, — сказала Марго.
— Она постоянно совещается с Гизом. Мне сообщили об этом из Парижа.
— Даже сейчас ты не знаешь мою мать. Она может казаться союзницей Гиза, может аплодировать каждому слову, произнесенному Филиппом и папой римским. Но поверь мне — она вынашивает собственные планы; пока кто-то из ее детей сидит на троне, она не станет молча стоять в стороне и смотреть, как другой человек готовится захватить корону.
— О, — улыбнулся Наваррец, — я вижу, вы сами поглядываете на трон, мадам.
Она ответила на его улыбку. Они были союзниками. Должны быть ими, потому что их интересы совпадают.
Наваррец стал более энергичным, чем прежде. Он не только публиковал свои протесты по всей Франции, но и расклеивал их в Риме и даже на дверях Ватикана.
Эти смелые действия изумляли всех; сам папа выражал восхищение молодым человеком. Дерзость Наваррца, говорил Святой Отец, свидетельствует о том, что за ним следует тщательно следить.
Марго не желала довольствоваться ролью супруги человека, который, похоже, так стремительно набирал силу, что Испания, Рим и Франция уже противостояли ему. Марго нуждалась в развлечениях, она не выносила скуку. Она часто брала в руки перо и сочиняла длинные письма друзьям, оставшимся при французском дворе. Мать писала ей ласковые послания Марго отвечала Катрин. Марго легко забыла прошлое и все страдания, причиненные ей матерью. Она начала посылать отчеты обо всех важных событиях, происходивших при дворе Наваррца.
Любая переписка с Катрин Медичи казалась друзьям Наваррца опасной. Один из его приближенных решил сказать Генриху о том, что Марго — шпионка королевы-матери.
Возмущенный Генрих Наваррский решил, что сейчас, когда на карту поставлено слишком многое, следует быть особенно осторожным; он арестовал одного из гонцов Марго, когда тот направлялся из Нерака в Париж. Этот человек, некий Ферранд, был доставлен к королю; смельчаку удалось в присутствии Наваррца бросить часть бумаг в полыхающий камин. Они мгновенно сгорели. Остальные письма были изъяты у Ферранда, но они оказались чисто любовными посланиями Марго и ее фрейлин.
Посмеявшись над этими откровенными письмами, Наваррец арестовал Ферранда; во время допроса с пристрастием гонец сообщил королю, что королева собирается отравить его за то, что он оскорбляет ее своим отношением к ней.
Наваррец, ужаснувшись, явился к Марго.
— Вы разоблачены, мадам, — сказал он.
— О чем ты говоришь?
— Мне известны твои преступные планы в отношении меня.
— Я ничего не знаю о преступных планах.
Она искренне удивилась, не чувствуя за собой вины. Она не была коварной отравительницей. Ее проступки отличались спонтанностью. Она всегда приходила в ярость, сталкиваясь с ложными обвинениями. Услышав от мужа заявление Ферранда, Марго не смогла сдержать свой гнев.
— Как ты мог поверить этому! Это безумие!
— Ты поддерживаешь связь с матерью, верно?
— Почему я не могу это делать?
— Она публично поддерживает претензии кардинала на трон.
— Как ты глуп! Она отстаивает мои права на корону, а значит, и твои. Надо быть дураком, чтобы решить, что я хочу отравить тебя.
— Ты — дочь твоей матери.
— Я также дочь моего отца. Я не люблю тебя. Это исключено. Но я сознаю, что мое положение зависит от твоего. Не верь признаниям человека, сделанным под пытками. Тебе следует быть умнее, если ты хочешь завоевать то, что принадлежит тебе по праву.
— Твоя мать постоянно совещается с де Гизом. По-моему, именно он собирается при поддержке Лиги занять трон.
134 
