36 
Он всегда слушался ее, послушался и в этот раз. Она улыбнулась ему, и он попрощался:
– До свидания, моя дорогая!
А мадам де Пре сказала:
– Прощайте.
На следующий день, который она объявила своим последним днем на земле, мадам закрылась в комнате и пустилась в воспоминания. Она думала о той славе, которая была у нее когда-то. Теперь ее уже никогда не вернуть.
Она налила себе в бокал вина и добавила в него яд.
Когда слуги вошли в комнату, мадам де Пре была мертва.
Станислав с женой приехали в Версаль из Шамбора.
Бывший король Польши обнял свою дочь, и из глаз его потекли слезы. Королева Екатерина молча смотрела на них. Она никогда не теряла самообладания и не показывала своей любви, как эти двое. Екатерина считала себя настоящей реалисткой, в противовес этим двум мечтателям – ее дочери и мужу.
Станислав подвел дочь к окну. Все еще обнимаясь, они сели.
– И как к тебе теперь относится король, моя дорогая?
– Он так меня любит, отец. Прямо как второй медовый месяц!
На лице Станислава читалось облегчение.
– Как я рад! Я ведь беспокоился. Особенно когда герцога де Бурбона отстранили от дел…
– Я знаю, отец, – сказала Мария. – Людовик тогда был в гневе.
– Весь двор думал, что у него появится любовница. Но у него нет любовницы.
– Я этого не потерплю, – резко сказала Мария.
Отец наклонился к ней и сказал:
– И все же, дочь моя, если это случится, ты должна принять это достойно.
На лбу Станислава появились мелкие морщинки. Рядом была его жена, и он не хотел напоминать ей, что сам так и не смог научиться обходиться без женщин. Его жена была женщиной чопорной, и он боялся, что Мария – его любимая дочь – окажется такой же.
– Людовик молод и мужественен, – прошептал Станислав. – Вряд ли удастся избежать подобного.
Мария засмеялась:
– Я должна тебе кое-что сказать, отец. Станислав взял обе ее ладони и поцеловал их.
– Опять? – спросил он.
– Да, отец. Я опять беременна.
– Отличная новость. Будем молиться, чтобы на этот раз это был дофин.
– Людовик в восторге!
– Помогай ему таким и оставаться. И помни, чем больше детей дала королева, тем сильнее ее позиция. Детей должно быть много, потому что дети – слишком легкая добыча для болезни. Один сын… два… три… Слишком много не бывает.
Мария кивнула.
– Все так и будет, – сказала она. – Мы оба этого хотим.
Принесли младенцев. Мадам Первая и мадам Вторая дрыгали толстыми маленькими ножками, гукали и кричали к восторгу тех, кто их держал.
К ним присоединился король. По нему было видно, что он гордился дочерьми.
Станислав, наблюдая за Людовиком и Марией, молил Бога, чтобы Мария выбрала верный путь, когда у Людовика появятся любовницы. Он не сомневался, что они появятся.
Вот он, король Франции. Красавец! Черты его прекрасного лица настолько совершенны, что даже немного женственны. Кроме того, на нем было выражение капризной чувственности. Как же он грациозен, как великолепны его поза и манеры! Даже Станислав видел, что на таком фоне Мария выглядела какой-то блеклой. Ей не хватало изящества, она больше походила на дочь купца, чем на дочь короля.
«Однако у моей девочки есть все то, что необходимо королеве. Она уже дала двух близняшек и скоро родит еще одного ребенка. Пусть найдет счастье и утешение в детях, – думал Станислав. – Пусть они дадут ей силы принять все, что бы ни встретилось ей на пути. Только так Мария Лещинская может прочно обосноваться на троне Франции».
Глава 5
МАДАМ ДЕ МАЙИ
По всей Франции шло веселье: в сентябре 1729 года королева родила дофина.
Этого ребенка особенно ждали, так как в следующий год после появления на свет близнецов Мария опять родила девочку – Марию-Луизу, мадам Третью.
Королева прошла суровое испытание с триумфом. Она доказала народу, что может иметь детей. В 1927 году Мария родила близняшек, в 1728-м – мадам Третью и теперь, в 1729 году, дофина. Разве можно требовать от Марии чего-то большего?
В Париже звонили колокола. Народ собирался отпраздновать рождение наследника престола еще веселее, чем рождение девочек. Фейерверки были еще ослепительнее, иллюминация ярче. С наступлением темноты по реке поплыли лодки с огнями, люди пели и танцевали на улицах.
Когда король отправился в собор Парижской Богоматери на благодарственный молебен, народ приветствовал его бурно, как никогда. Люди были удовлетворены своим красивым и изящным королем: он ведь вновь доказал собственную мужественность. Они были против, когда их богоподобное существо сочеталось со столь простой девушкой, однако брак оказался удачным. Четыре ребенка за три года! Будто само провидение послало близняшек в доказательство плодовитости королевы.
36 
