очень нудно 
87 
Луиза была довольна.
Бекингем потерпел ужасную неудачу. Он истратил массу денег — счет за расходы, который он представил, достиг четырех тысяч семисот пятидесяти четырех фунтов и одного пенса, а не привез ничего, кроме насмешек в адрес своей страны.
Его вместе с Арлингтоном народ Англии обвинял в развязывании этой глобальной войны с голландцами.
В Англии не только Луиза решила, что пора положить конец государственной деятельности герцога.
Наконец-то Карл мог гордиться Монмутом. Что бы он ни делал дома, за границей он зарекомендовал себя хорошо.
Карл слушал обстоятельный рассказ о том, как сражался его сын у ворот Брюсселя. Рядом с ним шел капитан Джон Черчилль, и трудно было сказать, кто из этих двух молодых людей — Черчилль или Монмут — проявил большую отвагу.
— ..Пробежать можно было только по одному, — рассказывал Карлу свидетель боя. — Мы шли строем с саблями в руках на заграждение неприятеля. Был там и господин д'Артаньян со своими мушкетерами, и они проявили себя настоящими храбрецами. Господин д'Артяньян очень старался убедить герцога не рисковать жизнью и не идти во главе своих солдат по тому проходу, но милорд герцог не послушал его совета. Господин д'Артаньян был убит, но герцог вел своих людей с такой отвагой и с таким презрением к смерти, которые редко встречаются. Многие скажут вашему величеству, что никогда не видели более отважного и молниеносного боя.
Джемми вернулся домой, пройдя с отрядом в торжественном марше по улицам Лондона до Уайтхоллского дворца, а люди сотнями выходили из домов посмотреть, как он проходит.
Он стал старше, но остался таким же красивым. Лицо его пылало, отчего глаза казались более яркими и блестящими. Женщины, глядящие из окон, бросали Монмуту цветы, и на улицах раздавался крик: «Отважный Джемми возвращается домой с отрядом!»
Это было то, чего он так жаждал. Именно этого признания. Этой славы.
И Карл с некоторой тревогой видел, что люди были вполне готовы признать славу этого мальчика — отчасти потому, что он был красив, отчасти потому, что отважен, но главным образом потому, что герцог Йоркский был католиком, а они поклялись, что на троне Англии никогда не должен снова восседать католик. Джемми казался теперь более серьезным, и Карл надеялся, что его сын осознал, что лучше отказаться от всех его опасных идей.
У Джемми появилась новая любовница, Элинор Нидхэм, совершенно покорившая его. Ему хотелось завести две своры английских гончих в Чарлтоне. У него родился сын, нареченный Карлом, и сам король с герцогом Йоркским были крестными отцами.
Это был гораздо более подходящий для молодого человека образ жизни, думал король. И взгляд его, когда он смотрел на юного Монмута, был полон любви.
По Англии распространились слухи, что герцог Йоркский вскоре снова женится и для него уже выбрали принцессу Марию-Беатрису, сестру правящего герцога Моденского. Девушка была совсем юной — ей было четырнадцать лет, — красивой и казалась способной иметь детей. Но у нее был единственный недостаток: она была католичкой.
Этот брак доставил Луизе массу волнений. С тех пор как она уехала в Англию, Людовик дал ей три основных задания. Она должна была способствовать союзу с Францией против Голландии, заставить Карла публично объявить о принятии католической веры, а также устроить брак между герцогом Йоркским и принцессой, которую выберет для него Людовик.
Людовик выбрал богатую вдову герцога де Гиза, бывшую до замужества Елизаветой Орлеанской, второй дочерью Гастона, брата Людовика XIII. Луиза подчеркивала в разговорах с Карлом и Иаковом преимущество этого брака, но она была достаточно умна, чтобы понимать, что не должна слишком явно работать на пользу Франции.
Герцог Йоркский, испытывая чувство раскаяния после смерти жены, расстался со своей любовницей Арабелой Черчилль, но почти немедленно после этого возникла связь с Екатериной Седли, дочерью сэра Чарльза Седли. Екатерина не была красавицей, но, как обмолвился как-то его брат, было похоже, что любовниц Иакова выбирал для него его священник в качестве епитимьи. Однако Иаков вопреки всем традициям решил, что, хотя он легко относится к отсутствию красоты у любовницы, он не может согласиться с ее отсутствием у жены и что мадам де Гиз, уже не юная и не красивая, ему не подойдет. Таким образом, потерпев неудачу с французской женой, Луиза была готова поддержать выбор Марии-Беатрисы, так как та тоже была католичкой, а католическая герцогиня Йоркская, конечно, не будет препятствовать выполнению одной из ее основных обязанностей — способствовать тому, чтобы король открыто признал свой переход в католичество.
87 
