очень нудно 
40 
Сомерсет-Хаус, однако, стоял слишком близко к городу, поэтому, опасаясь заразы, мы пробыли в этом доме всего несколько дней. Но за это время король успел побывать в парламенте и произнести там свою тронную речь. Я поняла, что речь не имела большого успеха, хотя мне Карл этого не сообщил. Он не заводил со мной серьезных разговоров. В ту пору его вряд ли тянуло вести со мной доверительные беседы. Должно быть, он считал меня легкомысленной и довольно бестолковой девицей – каковой я, по-видимому, и являлась.
Мами рассказала мне, что король просил у парламента денег. Это означало введение новых налогов, а люди ненавидят, когда их обирают.
– Они многого не любят, – говорила Мами. – Например, они не в восторге от герцога Бэкингема.
– Я их за это не осуждаю, – отпарировала я. – Но почему они его не любят? Неужто им известно, как гадко он вел себя с женой моего брата?
– О, это их не заботит. Кому какое дело до нравов вельмож? Высокопоставленные особы ведут себя в этом отношении как им заблагорассудится. Прежний король любил его до безумия… своего Стини, как он его называл, считая похожим на святого Стефана. Вокруг короля было множество молодых людей, и все-таки любимцем Якова был именно Стини. Однако герцог Бэкингем слишком честолюбив. Он воображает себя государственным деятелем и правителем, не соглашаясь на роль комнатной собачки… хотя большинство смазливых молодых людей удовольствовалось бы и этим. Ладно, старый король умер, но ведь говорят, что Бэкингем влияет и на молодого.
– Влияет на Карла! – вознегодовала я.
– Ну, король прислушивается к нему. Бэкингем его ближайший друг. Разве не отправились они вместе в Испанию, когда Карл собирался свататься к инфанте? – напомнила Мами. – А затем, когда дело касалось вас, во Францию приехал опять-таки Бэкингем.
– Значит, народ его не любит. Знаешь, думаю, что я не слишком нравлюсь герцогу… – задумчиво проговорила я.
– Пустяки. Нравитесь вы ему или нет, это никого не волнует, – успокоила меня Мами. – Брак короля Карла с вами – это альянс Англии и Франции, и Бэкингем сделал все, чтобы этот союз состоялся. Разве нет?
– О, я рада, что англичане не любят Бэкингема. Это говорит о том, что они не лишены здравого смысла… хоть и еретики, – заключила я.
Мами рассмеялась и посоветовала мне повзрослеть.
Чума все свирепствовала, и было решено покинуть Сомерсет-Хаус и перебраться в Хэмптон-Корт.
Хэмптон-Корт восхитил меня с первого взгляда. Вот это была настоящая королевская резиденция! Подплывая к ней по реке, нельзя было не оценить всю эту внушительную роскошь. Ступив на берег и пройдясь по великолепнейшему саду, раскинувшемуся перед входом во дворец, я наконец-то почувствовала себя королевой великой страны.
Этот дворец с пятнадцатью сотнями комнат был построен кардиналом Уолси в зените славы и отнят у него королем Генрихом VIII, который не мог вынести, чтобы его подданный жил более роскошно, чем он сам. Покои во дворце были просторными – в любом очаге можно было зажарить целого быка. Меблировка была нелепая, но я уже привыкла к отсутствию изысканного вкуса у англичан. На мой взгляд, комнаты выглядели либо блеклыми, либо кричащими. Однако это не умаляло великолепия Хэмптон-Корта.
– Здесь мы остановимся на некоторое время, – сказал мне Карл. – И проведем наш медовый месяц.
Предполагалось, что во время медового месяца мы должны поближе познакомиться друг с другом. Проходили дни, но, хотя мы все лучше узнавали друг друга, наши отношения не становились теплее.
Мами настоятельно убеждала меня попытаться полюбить своего супруга.
– Думаю, – сказала она, – он готов влюбиться в вас. Его явно тянет к вам как к женщине.
– Зато меня к нему не тянет, – буркнула я.
– Но если бы вы постарались… – проговорила Мами, с мольбой глядя на меня.
– Мами, не говори глупостей. Как можно стараться кого-то любить? Ты просто любишь или нет, – возразила я.
– А вы прислушайтесь к голосу разума. Попытайтесь понять, что вам не нравится в супруге, а потом постарайтесь… – говорила Мами.
– Он никогда не смеется. Он слишком серьезен. Он очень часто не одобряет того, что я делаю. И к тому же он не любит тебя, Мами, – резко заявила я.
– Это происшествие в экипаже… к несчастью, оно случилось в первый день вашего знакомства, – с сожалением напомнила Мами.
– О, та история давно забыта! – заверила я ее.
– Некоторые вещи никогда не забываются, – грустно сказала Мами.
40 
