очень нудно 
42 
Репортеры узнали Фалькона и двинулись за ним, отсекая его от Эльвиры. В лицо ему тыкали микрофонами. Между голов идущих просунулись камеры. Скажите еще раз, как называется это взрывчатое вещество? Откуда его доставили? Террористы еще живы? Это террористическая ячейка? Она продолжает действовать в Севилье? Что вы можете сказать об эвакуации жителей центра города? Не было ли другой бомбы? Взял ли кто-нибудь на себя ответственность за этот теракт? Фалькону пришлось силой вырываться из этой толпы и потом приказать трем полицейским оттеснить репортеров от входа в детский сад. Фалькон приводил себя в порядок в коридоре, когда сквозь ревущую толпу у ворот прорвался Кальдерон.
— Joder, — выругался он. — Как стая шакалов.
— Рамирес только что сообщил мне про взрывчатку.
— Они забросали меня вопросами насчет нее. Но я ничего не слышал.
— Обычно ее называют НИВВ, или «гексоген».
— Гексоген? — переспросил Кальдерон. — Которым чеченские повстанцы в девяносто девятом взорвали жилые дома в Москве?
— Военные применяют его в артиллерийских снарядах.
— Помню, был какой-то скандал, связанный с тем, что чеченцы воспользовались отходами взрывчатки, которую какой-то правительственный научно-исследовательский институт продал мафии, а та, в свою очередь, продала ее террористам. Так российскую боевую взрывчатку использовали для того, чтобы взорвать самих же россиян.
— Типично русская история.
— Вам придется попотеть, — заявил Кальдерон. — Гексоген могли доставить сюда откуда угодно — из России, с помощью какой-нибудь чеченской террористической группировки, с иракских складов отслужившего оружия, из любой страны третьего мира, где недавно был вооруженный конфликт, после которого остались неизрасходованные боеприпасы. Эту дрянь могли привезти даже из Америки.
У Фалькона завибрировал мобильный телефон. Эльвира приглашал их на совещание с представителями Национального разведывательного управления и антитеррористического отдела Генерального комиссариата информации.
Приехали три сотрудника СНИ. Старшим у них был человек за шестьдесят, довольно привлекательный, с седыми волосами и темными бровями, с лицом бывшего спортсмена. Он назвался просто Хуаном. Пабло и Грегорио, два его помощника, были помоложе и обладали бесцветной внешностью менеджеров среднего звена. В своих темных костюмах они были практически неотличимы друг от друга, хотя у Пабло имелся шрам, тянувшийся от левой брови до корней волос. Фалькону было неуютно осознавать, что с того момента, как он вошел в комнату, Пабло не спускает с него глаз. Он задумался, не встречались ли они раньше.
От антитеррористического отдела КХИ явился лишь один представитель — старший инспектор Рамон Баррос, низенький, атлетически сложенный человек с коротко подстриженными седыми волосами и идеальными зубами, придававшими его брутальному и свирепому облику что-то зловещее.
Комиссар Эльвира попросил Фалькона кратко рассказать о том, что ему удалось выяснить к настоящему моменту. Старший инспектор начал с ближайших последствий взрыва и быстро перешел к обнаружению «пежо-партнера», к его содержимому и к тому, в какое время свидетели видели его на стоянке.
— Затем мы установили, что белое вещество, найденное в кузове фургона, — это гексоген, армейская взрывчатка: такую же, по словам моего коллеги судьи Кальдерона, использовали чеченские боевики, взорвавшие в девяносто девятом году два жилых дома в Москве.
— Не стоит верить всему, что пишут в газетах, — посоветовал Хуан. — Сейчас многие очень сомневаются, что это сделали чеченские боевики. У себя дома мы не склонны приветствовать «теории заговоров», но в России возможно все. Разумеется, катастрофы, подобные сегодняшней, естественно сравнивать с другими аналогичными терактами, чтобы выявить типичные черты. Но ошибки, которые мы допустили после одиннадцатого марта, показали, что типичных черт здесь не бывает. Это дело правительства — успокаивать панику, предлагая испуганному населению что-то вроде системного объяснения. Но наша задача — рассматривать каждую ситуацию как уникальную. Продолжайте, старший инспектор.
Никому из севильцев не понравился этот нравоучительный монолог; они оглядели представителя разведуправления, с его дорогими мягкими кожаными туфлями, легким костюмом и тяжелым, жестким серебристым галстуком, и пришли к выводу, что единственное, что отличает его от типичного мадридца, приехавшего с деловым визитом, — это его признание собственной ошибки.
42 
