10 
- Оставили несколько, на семьдесят восемь оборотов. Может, хоть их послушаю нынче вечером. Если раздобуду патефон.
- Жуть какая-то.
- Ничего не попишешь. А что ты хотела?
- Тут один человек хочет непременно с тобой поговорить.
- По какому делу?
- У него кто-то пропал.
Валландер посмотрел на кучу протоколов на столе:
- А Сведберг не может им заняться?
- Сведберг выехал на отлов.
- На отлов?
- Ну, может, я неудачно выразилась. Он ловит бычка, который сбежал из усадьбы возле Марсвинсхольма, а теперь бегает по шоссе Е-14 и мешает движению.
- А что, дорожная полиция с ним не совладает? Это же их дело!
- Бьёрк послал Сведберга.
- Господи!
- Ну, так я направлю его к тебе? Человека, который пришел заявить о пропаже?
- Ладно, присылай, - кивнул Валландер.
Через минуту-другую в дверь постучали, причем так деликатно, что Валландер даже усомнился, вправду ли слышал стук. Но на всякий случай крикнул: «Заходите», и дверь тотчас отворилась.
Комиссар привык думать, что первое впечатление о человеке решает все.
В посетителе, который стоял на пороге, не было совершенно ничего примечательного. На вид лет тридцать пять. Темно-синий костюм, очки, коротко подстриженные светлые волосы.
Но кое-что все-таки бросалось в глаза.
Посетитель был явно очень встревожен. Судя по всему, не один Валландер ночью глаз не сомкнул.
Комиссар встал, протянул руку:
- Курт Валландер. Комиссар уголовной полиции.
- Роберт Окерблум, - представился посетитель. - Моя жена пропала.
Такой прямолинейности Валландер никак не ожидал.
- Давайте-ка начнем с самого начала, - сказал он. - Садитесь, пожалуйста. К сожалению, кресло не очень-то удобное. Левый подлокотник вечно отваливается. Но вы не обращайте внимания.
Окерблум сел в кресло.
И вдруг разрыдался, мучительно, отчаянно.
Валландер в растерянности стоял у стола. Ладно, подождем.
Через несколько минут посетитель успокоился. Утер глаза, высморкался.
- Извините меня, - сказал он. - Но с Луизой, наверное, что-то случилось. Она не могла просто так взять и исчезнуть.
- Хотите кофе? - спросил Валландер. - Можно и булочки заказать.
- Нет-нет, спасибо.
Валландер кивнул, открыл ящик стола и поискал блокнот. Он вел записи в обыкновенных школьных блокнотах, которые покупал на свои деньги. Так и не научился использовать разнообразные протокольные бланки, которые в огромном количестве рассылало Управление государственной полиции. У него даже мелькала мысль послать в «Свенск пулис» заметку с предложением, чтобы в эти бланки включили и готовые ответы.
- Начнем с вас, - сказал Валландер.
- Меня зовут Роберт Окерблум, - повторил посетитель. - Вместе с моей женой Луизой мы держим агентство по недвижимости.
Валландер записал. Знакомая контора, рядом с кинотеатром «Сага».
- У нас двое детей, - продолжал Окерблум, - четырех и семи лет. Девочки. Живем на Окарвеген, девятнадцать. Я здешний уроженец. Жена родом из Роннебю.
Он умолк, достал из внутреннего кармана фотографию и положил на стол перед Валландером. Женщина самой обыкновенной наружности. Улыбается фотографу. Снимали определенно в студии. Рассматривая лицо на фотографии, Валландер думал, что каким-то образом эта женщина и Роберт Окерблум очень под стать друг другу.
- Снимок сделан всего три месяца назад. Она выглядит именно так.
- И стало быть, она исчезла? - спросил Валландер.
- В пятницу она была в Сберегательном банке в Скурупе, завершала сделку о недвижимости. Потом собиралась посмотреть дом, который выставляют на продажу. Сам я после обеда был у нашего аудитора. Но прежде чем ехать домой, вернулся в контору. На автоответчике было Луизино сообщение, что к пяти она будет дома. Звонила она, по ее словам, в четверть четвертого. И после этого она исчезла.
Комиссар наморщил лоб. Сегодня понедельник. Значит, ее нет уже почти трое суток. Трое суток, а дома двое малышей.
Чутье подсказывало, что это не обычное исчезновение. Валландер знал, что большинство пропавших рано или поздно возвращаются и со временем все получает вполне естественное объяснение. Например, люди частенько забывали предупредить, что уезжают на несколько дней или на неделю. Но знал он и другое: детей женщины оставляют довольно редко. И вот это его встревожило.
Он кое-что записал в блокноте, потом спросил:
10 
