181 
Ни слова не говоря, Схееперс знаком предложил Борстлапу выйти с ним вместе на кухню. И закрыл дверь.
- Меня не интересует, как вы это сделаете, - сказал он. - Но вы должны вывезти труп и сделать так, чтобы все выглядело как самоубийство. Ян Клейн сидел под арестом. Это оскорбило его. И, спасая свою честь, он покончил с собой. Вполне приемлемый мотив. Пресечь слухи, связанные с разведслужбой, обычно труда не составляет. Желательно сделать все это сегодня же вечером или ночью.
- Я рискую своей должностью, - сказал Борстлап.
- Даю слово, что вы не рискуете ничем, - ответил Схееперс.
Борстлап долго смотрел на него, потом спросил:
- Кто эти женщины?
- Вы вообще никогда их не встречали.
- Все дело, конечно, в безопасности ЮАР, - сказал Борстлап, и Схееперс расслышал в его голосе усталую иронию.
- Да, совершенно верно.
- Опять фабрикуем ложь, - сказал Борстлап. - Наша страна просто конвейер, который фабрикует ложь, круглые сутки. Что же будет, когда все это рухнет?
- Чего ради мы пытаемся предотвратить покушение?
Борстлап медленно кивнул:
- Ладно, я все сделаю.
- В одиночку.
- Никто меня не увидит. Я оставлю труп на улице. И постараюсь, чтобы расследование было поручено мне.
- Я предупрежу их, - сказал Схееперс. - Они откроют, когда вы вернетесь.
Борстлап уехал.
Миранда накрыла труп Яна Клейна простыней. Схееперс вдруг почувствовал, что страшно устал от всей этой лжи вокруг, лжи, которая отчасти была и внутри его самого.
- Я знаю, его застрелила ваша дочь, - сказал он. - Но это не имеет значения. По крайней мере для меня. Если это имеет значение для нас, тут я ничего поделать не могу. Но труп отсюда исчезнет. Полицейский, который был со мной, позаботится об этом. Он констатирует самоубийство. Никто не узнает, что произошло на самом деле. За это я ручаюсь.
В глазах Миранды мелькнул огонек удивления и благодарности.
- В некотором смысле это, пожалуй, и было самоубийство, - продолжал Схееперс. - Человек, который живет так, как он, наверно, не вправе рассчитывать на другой конец.
- Я даже плакать по нем не могу, - сказала Миранда. - В душе ничего не осталось.
- Я ненавидела его, - неожиданно сказала Матильда.
Схееперс увидел, что она плачет.
Убить человека, подумал он. Даже если совершаешь это в лютой ненависти или в крайнем отчаянии, все равно в душе возникает трещина, которая никогда не зарастет. Вдобавок он был ее отец, она не выбирала его, но и заменить другим тоже не могла.
Задерживаться он не стал, понимая, что им нужно побыть вдвоем. Но когда Миранда попросила его вернуться, он обещал.
- Мы уедем отсюда, - сказала она.
- Куда?
Она развела руками:
- Не знаю. Может быть, пусть лучше Матильда решит?
Схееперс поехал домой обедать. За столом он был задумчив, мысли бродили далеко-далеко. Когда Юдифь спросила, долго ли еще до завершения спецзадания, он почувствовал угрызения совести.
- Скоро все будет позади, - сказал он.
Около полуночи позвонил Борстлап.
- Хочу только сообщить, что Ян Клейн покончил с собой, - сказал он. - Завтра утром его найдут на автостоянке между Йоханнесбургом и Преторией.
Кто же теперь главный? - думал Схееперс, положив трубку. Кто руководит Комитетом?
Комиссар Борстлап жил в Кенсингтоне, одном из самых старых районов Йоханнесбурга. Он был женат на медицинской сестре, которая вечно дежурила по ночам в медчасти крупнейшего из здешних армейских городков. Трое их детей давно выросли, и по будням Борстлап обычно проводил вечера в одиночестве. Как правило, он так уставал, что был не в силах заниматься домашними делами, только смотрел телевизор. Иногда спускался в маленькую мастерскую, оборудованную в подвале. Сидел там, вырезал силуэты. Этому искусству его научил отец, но отцовской ловкости он не достиг. И все же отдыхал, сидя здесь и осторожно, но твердой рукой вырезая из тонкого черного картона контуры лиц и фигур. Но в тот вечер, когда отвез труп Яна Клейна на плохо освещенную автостоянку, о которой, кстати сказать, узнал в связи с одним из недавних убийств, Борстлап, придя домой, никак не мог успокоиться. Принялся вырезать силуэты своих детей, а думал о последних днях, о работе со Схееперсом. Во-первых, он не мог не признать, что ему нравится работать с этим молодым прокурором. Схееперс умен, энергичен, мыслит оригинально и выводы делать умеет. Слушает, что говорят другие, а совершив ошибку, не пытается ее скрыть. Но с другой стороны, Борстлапа очень интересовало, чем они, собственно, занимаются. Он понял, что речь идет о серьезном деле, о заговоре с целью убийства Нельсона Манделы, которое необходимо предотвратить. Но все прочее - сплошное белое пятно. Борстлап догадывался о крупном заговоре, не зная, кто, кроме Яна Клейна, принадлежит к числу заговорщиков. Порой ему казалось, что он участвует в расследовании, но - с завязанными глазами. Схееперсу он так и сказал, и тот ответил, что понимает его. Но сделать ничего не может. Секретность миссии ограничивает его полномочия.
181 
