очень нудно 
44 
- Я еду в Волльшё, - сказал он, заглянув к Мартинссону. - Странно все как-то с этим взорванным домом.
- По-моему, тут вообще все странно, - заметил Мартинссон. - Кстати, я только что потолковал с Нюбергом. Он говорит, что сгоревшая радиостанция, вероятно, русского производства.
- Русского?
- Он так говорит. Я не знаю.
- Еще одна страна, - вздохнул Валландер. - Швеция, ЮАР и Россия. Где все это кончится?
Через полчаса он въехал во двор усадьбы, где проживал Альфред Ханссон. Дом довольно современный, совершенно не под стать соседним старинным постройкам. Овчарки в вольере бешено залаяли, когда Валландер вышел из машины. Было уже полпятого, и он вдруг почувствовал, что здорово проголодался.
Мужчина лет сорока открыл дверь и прямо в носках вышел на крыльцо. Волосы у него были всклокочены, а подойдя ближе, Валландер почуял запах спиртного.
- Альфред Ханссон? - спросил он.
Мужчина кивнул.
- Я из Истада, из полиции.
- Черт! - буркнул мужчина, прежде чем Валландер успел назваться.
- Простите?
- Кто ж это натрепал? Не иначе как Бенгтсон. Вот сволочь!
Валландер выдержал паузу:
- Не могу вам сказать. Полиция защищает своих информаторов.
- Наверняка Бенгтсон. Я что, задержан?
- Давайте-ка сперва потолкуем.
Ханссон провел комиссара на кухню. И тот мгновенно учуял слабый, но вполне отчетливый запах самогона. Вон оно что! Теперь все понятно. Альфред Ханссон гнал самогон и решил, что Валландер приехал брать его с поличным.
Ханссон плюхнулся на кухонный стул, почесал в затылке и вздохнул:
- Вечно не везет.
- О самогоне потом, - сказал комиссар. - Я к вам еще и по другому делу.
- По какому?
- Насчет сгоревшей усадьбы.
- Я ничего не знаю.
Валландер сразу заметил, что он забеспокоился.
- О чем не знаете?
Дрожащими пальцами Ханссон закурил мятую сигарету.
- Вообще-то я по специальности лакировщик. Но не выходит у меня, чтоб вкалывать каждое утро! Чтоб продрать глаза - и в семь за работу. Вот я и надумал сдать эту развалюху, если найдется желающий. По мне, дом надо продать. А родня уперлась, и все тут.
- Кто же изъявил желание?
- Мужик один из Стокгольма. Ездил тут по округе, искал помещение. Потом случайно увидал тот дом, аккурат такой, как ему нужно. Я до сих пор диву даюсь, как он умудрился на меня выйти.
- Как его звали?
- Назвался Нурдстрёмом. Но мне что-то не верится.
- Почему?
- По-шведски он говорил хорошо. Но с акцентом. А иностранец разве может прозываться Нурдстрём?
- Стало быть, он решил снять дом?
- Ага. И деньги хорошие предложил. Десять тысяч крон в месяц. Только дурак откажется. Да и какой от этого вред? - подумал я. Подзаработаю маленько, зря я, что ли, смотрю за домом. А наследникам и Хольмгрену из Вернаму вовсе и знать об этом не надо.
- И на какой же срок он снял вашу недвижимость?
- Приезжал он в начале апреля. И рассчитывал снимать домишко до конца мая.
- Он сказал зачем?
- Для художников. Им, дескать, надо поработать в тишине и покое.
- Для художников, значит.
Валландеру вспомнился отец.
- Ага, для художников. И выложил денежки на стол. Я, понятно, ударил с ним по рукам.
- Вы позже видели его?
- Нет.
- Нет?
- Он поставил как бы негласное условие, что я буду держаться в стороне. Ну, я и держался. Дал ему ключи, и вся недолга.
- Он вернул ключи?
- Нет. Сказал, вышлет по почте.
- И адреса его у вас нет?
- Не-а.
- Можете описать этого человека?
- Жутко толстый.
- А еще?
- Как, черт возьми, прикажете описать толстяка? Волосы редкие, красномордый, жирный. Коли я говорю «жирный», значит, жирный и есть. Как бочка.
Валландер кивнул.
- От тех денег что-нибудь осталось? - спросил он имея в виду отпечатки пальцев.
- Ни единого эре. Потому я и взялся сызнова гнать самогонку.
- Если вы сегодня же прекратите, в Истад я вас не заберу, - сказал Валландер.
Альфред Ханссон не поверил своим ушам.
- Вы не ослышались, но я проверю, прекратили вы или нет. И вылейте все, что успели наварить.
Валландер вышел, а Ханссон, разинув рот, остался сидеть за столом.
Служебный проступок, думал комиссар. Но мне сейчас недосуг разбираться с самогонщиками.
Он поехал обратно в Истад и, сам не зная почему, завернул на автостоянку возле Крагехольмского озера. Вышел из машины, спустился к воде.
44 
