136 
Перо стала бить в гонг в холле. Пора спускаться вниз обедать.
Обедали мы в той же компании, как и в первый вечер – мадам, Моник, я, Чантел, Редверс, доктор и Дик Каллум.
Дик изменился. Он стал мягче и перестал язвить. Я видела Редверса – по сути, я замечала только его. Время от времени я ловила на себе его взгляд, но старалась не глядеть ему прямо в глаза. Моник, несомненно, следила за нами. Я гадала, заговорит ли она о письме. Самый подходящий момент, чтобы предъявить его.
Беседа протекала, как обычно. Говорили о плавании и, естественно, о происшествии во время огненного танца.
Когда мы переходили в салон, я улучила момент и шепнула Редверсу:
– Нам надо поговорить. Это очень важно.
Пока мы пили кофе, Дик говорил со мной, но я едва слушала его. Мадам де Лодэ рассказывала о том, как я обнаружила в ее доме антиквариат. Дик сильно заинтересовался, и она предложила ему взглянуть на французский пристенный столик, который по моему предположению является очень ценным. Он поднялся, и я выскользнула вместе с ними, но вместо того, чтобы следовать за ними, я вышла в сад и стала ждать в тени деревьев. Скоро вышел Редверс.
Взяв меня за руку, он взглянул на меня, но прежде чем он смог произнести хоть слово, я начала выкладывать историю моего открытия. Я сказала:
– Вы должны пойти к ним в дом. Вы должны что-нибудь придумать, чтобы увидеть фигуру. Я уверена, что это фигура с носа «Загадочной женщины» и что камни – это те бриллианты.
Как я и предполагала, он сильно разволновался. Он произнес:
– Я тоже должен вам кое-что рассказать. Дик Каллум мне во всем признался. Он не смог игнорировать тот факт, что я спас его от акул. Он рассказал мне все: кто он и что ревновал меня. Я понятия ни о чем не имел. Он решил мне отомстить. Я попал под подозрение, но главным позором для капитана является потеря его корабля. Он предложил Огненным Людям взорвать корабль. Название корабля каким-то образом имело для них значение. Он устроил так, что на борту в этот момент никого не оказалось, в его положении такое возможно, во всяком случае он хотел быть уверенным, что никто не погибнет. Но, Анна, если вы не ошибаетесь…
– Я совершенно уверена. И если я помогу вам восстановить справедливость, то буду гордиться и радоваться, что сделала это именно я.
– Анна, – выговорил он, – вы же знаете, что никакой справедливости без вас быть не может.
– Мне надо идти. Наше отсутствие заметят. Этого допустить нельзя. Страшно представить, что может случиться. Но мне надо было вам все рассказать. Мне пора.
Он крепко держал меня за руки, но я вырвалась.
– Пожалуйста, – взмолилась я. – Сходите туда, как можно быстрее. Во всяком случае удостоверьтесь.
И я убежала в дом.
О письме я ничего не сказала. Письмо может подождать, пусть сначала он сходит в тот дом и найдет бриллианты, а о своей беспечности и о том, что потеряла такое уличающее письмо, я расскажу потом.
Мадам де Лодэ все еще показывала Дику мебель, и я присоединилась к ним, поэтому, когда мы вернулись в салон, создалось впечатление, что я все время находилась с ними.
Редверса в салоне не было. Моник объяснила, что дела потребовали его присутствия на корабле, и некоторое время его не будет. Дик стал рассказывать мне о плавании и как скучно ему было.
– Я тосковал о вас, – сообщил он. – Я часто вспоминал вас. Здесь так жарко. Погуляем в саду.
Извинившись, я ответила, что очень устала, а он был сильно разочарован.
Я села у окна, ожидая знака от Редверса. И он последовал. По ставням тихо застучали камешки.
Я спустилась и пошла к кустам к тому месту, которое стало нашим местом свиданий.
Редверс ждал меня. Он ликовал. Он объявил, что я оказалась права. Я сделала великое открытие. И кто это сделал – Анна – женщина, которую он полюбил с первого взгляда!
Я заразилась его возбуждением, и снова пережила мгновение, когда живешь минутой, забыв о прошлом и будущем. Годами он находился под подозрением, а я развеяла эти тучи почти без усилий и случайно. Какое значение все имеет теперь? И удалось это мне!
Это были восхитительные минуты.
– Это не случайно, – заявил он. – Это доказывает, что все, что касается вас, касается и меня, и наоборот.
– Я хочу знать, как все произошло, – потребовала я. – Как вы убедили их показать вам фигуру и отдать бриллианты?
– Это оказалось не трудно, – объяснил он. – Дом Огненных Людей отмечен большим позором. Один из них провалился. Они не учли тот факт, что он – всего лишь мальчик, не настолько опытный, как они, и они восприняли это как божественную кару. Мне представился прекрасный случай, и я им воспользовался. Мне пришлось им воспользоваться. Я предположил, что в доме находятся злые силы, и стал говорить о корабле, взорванном в заливе. Я вытащил из кармана карандаш и нарисовал им носовую фигуру. «Вы вытащили эту богиню из моря, – заявил я, – а она – чужая богиня». Они рассказали, что им пообещали большие деньги, если они уничтожат корабль. Мне-то это было уже известно из признания Дика. А когда судно взорвалось, фигура, по их словам, оторвалась от корабля и поплыла по воде, она приплыла к скале «Женщина Тайн». Они посчитали это знаком. Тогда они вытащили фигуру и установили ее, как собственных богов. Они объяснили, что в фигуре оказалось скрытое углубление, в котором лежала сумка с камнями, что убедило их, что это богиня, так как в их обычаях окружать статую камнями и раковинами. Поставив ее, они стали ждать удачи. Однако она не пришла. Наоборот, произошло огромное несчастье, так как нет ничего хуже, когда огонь перестает быть другом Огненных Людей.
136 
