очень нудно 
26 
Нас всех допросили. Никто среди ночи ничего не слышал. Моя комната находилась прямо над комнатой тети Шарлотты, комната Чантел неподалеку от комнаты тети, Эллен и миссис Мортон жили в другой части дома.
Сейчас я уже не помню подробности того дня, потому что записала обо всем в дневник лишь после расследования. По непонятной для меня причине я тогда не могла заставить себя вести дневник. Все происшедшее казалось мне кошмаром; я никак не могла поверить, что это правда.
Было необходимо ответить на один вопрос до того, как его зададут на суде. Каким образом тетя Шарлотта могла принять снотворное, хранящееся в соседнем помещении, если она была не в состоянии ходить? Напрашивался единственный вывод: кто-то дал ей эти таблетки. Тогда возникал неминуемый вопрос: кто?
Кому это было выгодно? Ее главный наследник – я. После ее смерти и «Дом Королевы», и дело переходили ко мне. Единственной ее родственницей, оставшейся в живых, была я; и что все станет принадлежать мне, было известно заранее. Для этого она меня и обучала. И с самого начала, до того, как произнесли его вслух, в воздухе витал вопрос: может быть, я устала ждать? В доме нависло подозрение.
Эллен лишилась дара речи, но в ее взгляде я замечала сомнение. Получит ли она часть наследства? Доволен ли будет мистер Орфи? Миссис Мортон, казалось, чувствовала облегчение. Жизнь в «Доме Королевы» не была для нее, как говорила миссис Бакл, клумбой роз. Сама же миссис Бакл не скрывала возбуждения. Ее престиж сильно поднялся, потому что она оказалась связана с домом, в котором произошла внезапная смерть.
Вопросы, полиция, дознание – все изматывало меня.
Часто я спрашивала себя, что бы было со мной, если бы не Чантел?
Она была моим ангелом-хранителем, постоянно находилась рядом, уверяя, что все закончится хорошо. Конечно, тетя Шарлотта сама приняла эти таблетки. Именно это она и должна была сделать.
– Она не могла покончить с собой, – кричала я. – Никогда. Это против ее принципов.
– Ты не представляешь, на что способны люди из-за боли… боли, которая все растет и растет, и конца этому нет. Я встречалась с такими случаями. Ведь сначала она не желала вообще принимать опиум, а потом согласилась и требовала его все чаще и чаще.
Да, Чантел просто спасла меня. Никогда не забуду, с каким героизмом она сражалась за меня на дознании. Даже в скромном черном платье она выглядела прелестно, а ее зеленые глаза и рыжеватые волосы своей красотой поразили всех. Она сумела вызвать к себе доверие не только с помощью красоты, но и благодаря сильному характеру; ей удалось завоевать симпатии всех присутствующих в суде точно так же, как и всех в «Доме Королевы». Показания она давала четко и спокойно. Да, в обычных условиях тетя Шарлотта была не в состоянии передвигаться по комнате. Но она была способна на первый взгляд на невозможное; Чантел помнила, что одна из ее пациенток в определенные моменты тоже могла совершить невозможное. Сейчас она объяснит. В комнату мисс Бретт принесли образец мебели, который предложила купить ее племянница; несмотря на тяжелую болезнь мисс Бретт продолжала возглавлять дело. Для того, чтобы изучить горку, она вылезла из кровати. Сестра Ломан пришла в изумление, так как была уверена, что больная ходить не в состоянии. Но в определенных обстоятельствах пациенты, подобные мисс Бретт, могут собраться с силами. Она уверена, что доктор Элджин подтвердит ее слова, во всяком случае, она обнаружила мисс Бретт стоящей около горки. Потом ей пришлось почти нести больную к кровати, но к мебели она подошла без всякой посторонней помощи. Сестра Ломан полагала, что несчастный случай произошел ночью. Боль была неимоверной; таблетки, которые она дала больной, помогли ей лишь на короткое время, поэтому она решила принять еще. Рядом с буфетом, в котором хранился опиум, сестра Ломан нашла пуговицу с пижамы мисс Бретт, а она помнила совершенно точно, что, когда давала лекарство мисс Бретт и желала ей «спокойной ночи», пуговица была на месте.
Пижама была предъявлена, пуговица отсутствовала, на столике близ тетиной кровати была обнаружена разлитая вода.
Суд постановил, что тетя Шарлотта в невменяемом состоянии из-за сильной боли покончила жизнь самоубийством.
Но дело этим не кончилось. Было зачитано завещание. Магазин и «Дом Королевы» переходили ко мне; миссис Мортон унаследовала двести фунтов, и Чантел – что явилось сюрпризом – двести фунтов; сто фунтов были оставлены для Эллен и пятьдесят для миссис Бакл.
26 
