Последние отзывы

  85  

– Снотворное? Доктор кивнул.

– То, что рассказывал Джонни… он не придумал. Кто-то, должно быть, проник в каюту и вынес оттуда ребенка.

– Но зачем?

– Не понимаю. Я расспросил Джонни. Он сказал, что никак не мог заснуть, потому что все думал о маскараде и танцах. Он нарисовал портрет своей мамы и решил показать его Эдварду, поэтому он надел халат и шлепанцы и вышел наружу. Заблудившись и пытаясь найти дорогу, он увидел того, кого назвал Галли-Галли, быстро шедшего с Эдвардом на руках.

– Галли-Галли. Но он же сошел в Порт-Саиде.

– Он имеет в виду, что видел кого-то в бурнусе.

– Кого?

– Почти каждый мужчина прошлым вечером был в бурнусе, мисс Бретт.

– Но кто мог нести Эдварда?

– Это-то я и хочу знать. И кто до этого дал ребенку снотворное? Я побледнела. Доктор глядел на меня таким взглядом, словно виновата была я.

– Не могу в это поверить, – пробормотала я.

– Да, это кажется невероятным.

– Как ему могли дать снотворное?

– Очень просто. С водой… или с молоком.

– Молоком – повторила я.

– От двух обычных таблеток снотворного ребенок может впасть в глубокий транс. У вас есть снотворное, мисс Бретт?

– Нет. У его матери точно есть. Но она не…

– Это легко мог сделать любой, у кого есть снотворное. Загадка в том… с какой целью?

– Усыпить ребенка, чтобы он не смог поднять тревогу, когда его вынесут на палубу. Но зачем? Бросить за борт?

– Мисс Бретт!

– Но зачем же еще? – вопросила я.

– Вам пришла в голову нелепая идея, – возразил он.

Мы немного помолчали. А я подумала, что моя идея – действительно нелепая. Неужели я предполагаю, что кто-то пытался убить Эдварда?

Тоненьким и неестественным голосом я проговорила:

– Что вы собираетесь делать?

– Я полагаю, чем меньше мы будем об этом говорить, тем лучше. Это уж чересчур. Представляете, что станут говорить. А сейчас большинство из них считает, что дети просто играли.

– Но Джонни будет настаивать, что видел кого-то, кого он называет Галли-Галли.

– Они поверят, что он все придумал. Я покачала головой.

– Это ужасно, – сказала я.

Он согласился. А потом стал задавать мне вопросы. Я вспомнила, как принесли молоко и он не хотел его пить, как я пошла в каюту Чантел и как она пришла вместе со мной и даже попробовала молоко, уговаривая Эдварда его выпить.

– Я спрошу ее, не показалось ли ей молоко странным на вкус.

– Она бы сразу сказала.

– Вы ничего не можете вспомнить? Я ответила отрицательно.

С неприятным чувством я вернулась к себе.

Мне хотелось поговорить с Редверсом. Я знала, что доктор Грегори доложит ему обо всем, мне хотелось знать, как он среагирует на сообщение, что некто пытался убить его сына. Убийство – сильное слово. Но по какой иной причине ребенок был усыплен?

Доктор не хотел, чтобы кто-то знал об этом. Вероятно, он желал утаить это от большинства пассажиров, но я, как его гувернантка, обязана знать так же, как и Редверс, его отец; к тому же, как капитану, ему следует знать все, что происходит на корабле.

Я сейчас же должна пойти к нему в каюту и поговорить с ним. Должна.

В дверь раздался стук, и голос Чантел произнес: «Можно войти?»

– Как наш ночной искатель приключений чувствует себя сегодня? – поинтересовалась она.

– Он в лазарете.

– О, Господи!

– С ним все в порядке. Чантел, доктор не хочет, чтобы об этом знали, но вчера вечером мальчику дали снотворное.

– Снотворное! Каким образом?

– Зачем – гораздо более важный вопрос. Ах, Чантел, мне так страшно.

– Я уверена, что ни у кого и в мыслях не было причинять ребенку вред.

– Тогда зачем давать ему снотворное и выносить наружу? Представляешь, чтобы было, если бы не Джонни?

– Что? – выдохнула она.

– Мне думается, кто-то пытался убить Эдварда. Его могли бросить за борт. Никто бы и не услышал. Ребенок был без сознания. Может быть, лишь тапочек остался лежать близ поручней. И все бы решили, что он шел, куда глаза глядят, и свалился за борт. Понимаешь?

– Теперь, когда ты объяснила, понимаю. Самое легкое место для совершения убийства, должно быть, море. Но зачем? Какая тому причина?

– Сама не знаю.

– Теперь мисс Рандл будет работать сверхурочно.

– Доктор Грегори считает, что все надо держать в секрете. Эдвард сильно расстроится, если будет думать, что он в опасности. Ему ничего не известно. Он не должен знать.

– А Джонни?

– Решим, что с ним делать. В конце концов, он без позволения вышел гулять ночью и теперь впал в немилость. И слава Богу, что он решил погулять.

  85