Суворину А. С., 21 июня 1897 ^*

2049. А. С. СУВОРИНУ

21 июня 1897 г. Мелихово.

21 июнь.

Здравствуйте! Я, нижеподписавшийся, всё время сижу дома, у себя в Мелихове, и постепенно обращаюсь в помещика Коробочку ^* . Бываю в Москве, но всякий раз не надолго. На днях был в имении миллионера Морозова ^* ; дом, как Ватикан, лакеи в белых пикейных жилетах с золотыми цепями на животах, мебель безвкусная, вина от Леве, у хозяина никакого выражения на лице — и я сбежал. Вероятно, после 15-го июля поеду в Боржом, потому что, по-видимому, больше некуда ехать. Из Боржома в Аббас-Туман. Поехал бы за границу, да денег нет и одному ехать скучно.

С книгой («Мужики») вышла маленькая заминка ^* . Первую корректуру прислали лишь 12-го июня, когда книга по-настоящему должна бы быть уже готова; прислали с рассказами, которые ничего общего с «Мужиками» не имеют (наприм<ер> «Дом с мезонином»). Я рассердился и написал в типографию, чтобы прекратили печатание ^* . Но вчера пришло письмо от ^* Константина Семеновича — и дело, по-видимому, уладилось.

У нас холодно; новостей нет и нескоро они будут. Живется скучно и глуповато, так как всё еще считаюсь больным, нахожусь под надзором и должен во многом себе отказывать. Если приедете в Россию ^* (как Вы пишете), то телеграфируйте мне из Вержболова или из Границы (Лопасня Чехову); я встречу Вас. До отъезда на зимовку мне нужно повидаться с Вами и поговорить — не о делах, а так, кое о чем. Кстати попрошу Вас принять в Ваш театр актрису Шаврову (сестру писательницы), которая приезжала к нам в Серпухов играть и играла очень хорошо ^* . Что-то есть в ней сюсюкающее, но не в голосе, а в выражении, в носе, кажется, но она интеллигентна, одевается с большим вкусом и играет, как актриса, по-настоящему. То, что она дебютировала у Вас в «Ганнеле» и неудачно, не должно идти в счет ^* .

Урожай будет неважный; цена на хлеб и на сено растет. Болезней нет. Водку трескают отчаянно, и нечистоты нравственной и физической тоже отчаянно много. Прихожу всё более к заключению, что человеку порядочному и не пьяному можно жить в деревне только скрепя сердце, и блажен русский интеллигент, живущий не в деревне, а на даче.

Вы ничего мне не пишете об Анне Ивановне и о Насте. Что они поделывают, как поживают? С Вами ли Боря? Пожалуйста, поклонитесь и скажите им, что я вспоминаю о них каждый день. Поклонитесь и Эмили.

В Кисловодск я не поеду. Маша в Крыму.

Будьте здоровы и благополучны и, пожалуйста, не забывайте помещика Коробочку.

Ваш А. Чехов.

Эртелю А. И., 23 июня 1897 ^*

2050. А. И. ЭРТЕЛЮ

23 июня 1897 г. Мелихово.

Лопасня, Моск. губ. 97 23/VI.

Милый Александр Иванович, напиши мне, как твое здоровье, что сказал тебе Остроумов, — напиши обстоятельно ^* . Уповаю, что всё обошлось благополучно, т. е. что Остроумов напугал тебя не очень.

Я немного покашливаю, но в общем здоровье мое весьма сносно и самочувствие у меня, как у здорового. В конце июля, вероятно, уеду куда-нибудь на юг, хотя и не хочется ехать; эти поездки на юг всегда обходились для моего здоровья недешево.

Будь здрав. Провожаю даму ^* , тороплюсь. У нас засуха.

Напиши же.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Ст. Веселое, Сыз<рано>-Вяз<емской> дор<оги>.

Его высокоблагородию Александру Ивановичу Эртелю.

Шаховскому С. И., 24 июня 1897 ^*

2051. С. И. ШАХОВСКОМУ

24 июня 1897 г. Мелихово.

24 июня 1897 г.

Милый Сергей Иванович, я получил письмо от г-жи Ильинской ^* . Она приглашает меня в Серпухов на 26-е июня. Но как быть? 25-го июня приедет ко мне художник ^* , чтобы писать мой портрет по заказу Третьякова; так мы уговорились, отсрочить его приезд я не могу, и будет он писать меня 5–7 дней. Стало быть, приехать в Серпухов никак нельзя. Весь промежуток времени от 25-го до 2-го я буду как бы под арестом.

Передайте Ивану Митрофановичу ^* , что у Воронцова две лошади и обе они были застрахованы у меня. Страховые (за школу) вышлю на сих днях.

  5