очень нудно 
44 
— Я не понимаю тебя! Полагаю, ты не начнешь дерзить мне, Эллен? В такой ситуации, как твоя, не мешало бы склонить голову и быть скромнее.
— Почему же? Что я такого сделала?
— Эллен, дорогая, — ее голос, как обычно, дал понять, что я вовсе не дорога ей, — когда мужчина идет на самоубийство буквально перед свадьбой, все начинают искоса поглядывать на женщину, которая должна была стать его женой.
— Свадьба наша здесь ни при чем. Филипп любил меня. Он мечтал больше всего на свете, чтобы мы поженились. И он не мог покончить с собой. Л уверена в этом. Только за день до смерти…
— Пожалуйста, без истерик. Не забывай свое место.
— Истерики положены только богатым родственницам?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты не в себе, и лучшее, что можно сделать сейчас, это поскорее начать новую жизнь, и как можно скорее. Пережить несчастья людям лучше всего помогает работа, реальное дело. Работа, работа и еще раз работа. Так или иначе, но миссис Оман Лемминг готова предоставить тебе место, и я сказала ей, что в конце месяца ты приступишь к своим обязанностям в ее доме.
Я поняла, что иду ко дну в этом океане невзгод, Филиппа нет, и некому теперь защитить меня…
Предстояло собирать вещи. «Тебе понадобятся добротные, практичные платья», — заявила кузина Агата. Я смотрела на свое «вечное» черное выходное платье. Когда-то приколотые к нему цветы оставили на ткани едва заметный след. Надо было сохранить те орхидеи. Они напоминали бы мне о Филиппе, о том вечере, когда он изумил меня, да и кузину Агату, своим предложением выйти за него замуж.
Что у меня было, так это целый гардероб разнообразных красивых нарядов, которые должны были составить мое приданое. Наверняка кузина Агата хотела конфисковать их, но вряд ли она решилась бы на такое. Эсмеральде они все равно не подходили по размеру, я была заметно выше и стройнее ее. Но что за радость может доставить все это барахло, когда ты брошена в одиночестве в свирепом круговороте жизни! Моя маленькая лодочка, когда-то такая яркая, однажды гордо плывшая рядом с роскошным гордым галеоном всемогущих Каррингтонов, теперь вот-вот разобьется о скалы горестей и лишений, где царит достопочтенная миссис Оман Лемминг, в сравнении с которой моя кузина Агата само очарование и до брота. Что значат мои печали рядом со смертью Филиппа? Я потеряла своего защитника в этом мире, но еще горше то, что не ценила я его при жизни. Какой ерундой теперь мне казалось предстоящее бесцветное унылое существование гувернантки в доме, о котором вся прислуга отзывалась недоброжелательно.
…В то утро я встала в обычном подавленном настроении, которое не покидало меня со дня смерти Филиппа, и обнаружила на столе письмо, адресованное мне. Почерк на конверте был незнакомым. Крупно, размашисто, черными чернилами было начертано мое имя, обратный адрес — Далекий Остров, Полкрэг, Корнуолл.
"Дорогая мисс Келлевэй! Читая это письмо, вы удивитесь, почему я никогда не писал вам раньше. Дело в том, что я только недавно узнал о вашем существовании. Я живу в отдаленном, глухом уголке, где и был дом вашего отца. Перед своей смертью, то есть около года назад, он назначил меня вашим опекуном, пока вы не достигнете совершеннолетия. Мне известно, что это произойдет в следующий ваш день рождения. Огромным удовольствием для меня будет, если вы примете приглашение посетить наш Остров. Полагаю, всю жизнь вы оставались в неведении относительно семьи вашего отца и, надеюсь, теперь пожелаете познакомиться с нами. Смею просить вас приехать на встречу с нами. Ваше согласие доставит всем нам огромное удовольствие.
Яго Келлевэй".
Несколько раз я перечитала эти строки. Далекий Остров. Никто даже не упоминал этого названия.
Родина моего отца… Что я вообще знала об отце? Только то, что мать рассталась с ним, когда мне было три года, она уехала, забрав меня с собой. Я вытащила карту, нашла нужный квадрат. Остров, должно быть, у берегов Корнуолла; к сожалению, местечко Полкрэг не нанесено на карту.
Первым порывом было пойти к кузине Агате и расспросить ее, что ей известно о моем отце, однако я заколебалась. Она так решительно настроена отдать меня в гувернантки на растерзание достопочтенной миссис Оман Лемминг, что начнет чинить мне препоны к моему возможному отъезду. Я начинала волноваться. Было что-то фатальное в этом счастливо-своевременном послании. «Далекий Остров» звучит завлекательно. И известие о всего год назад скончавшемся отце? Просто страшно, что он жил, а я даже не видела его!
44 
