очень нудно 
98 
Слэк молчал.
— Слэк, она была мне сестрой, — продолжала я, — ты просто подумай об этом. Отец у нас один, пусть матери разные. Мы ведь могли и вместе расти.
— Она была совсем другой, мисс Эллен, совсем на тебя на похожа. Может, и нет на свете более разных женщин.
— Уж я-то точно не вышла бы в море в такую бурю.
— Она зашла ко мне незадолго до этого. Покормили мы голубей вместе, вот как с тобой сейчас. Птицы кружились около нас, ворковали… и она сказала тогда: «Слэк, я ухожу. Ухожу туда, где буду счастлива так, как никогда прежде».
— Слэк, ты считаешь, она действительно страдала и была несчастна, раз решила уйти так неожиданно?
Мальчик задумался, потом сказал:
— Она оставила мне кое-что, мисс Эллен. «Храни это, Слэк, — попросила она, может, кому-нибудь это потом пригодится. А может, я и сама вернусь за этим, если у меня все обернется не так, как я задумала».
— Слэк, что она оставила тебе?
— Я сейчас покажу.
Он повел меня во флигелек, где в шкафчике стояла шкатулка. Мальчик достал из кармана ключик, отомкнул замок. Там были две записные книжки — точнее, тетрадки, такие же, как та, что я нашла в ящике письменного стола.
Меня охватило сильное волнение. А вдруг в этих тетрадках — секрет таинственного исчезновения Сильвы. Я протянула руку к шкатулке, но взгляд Слэка стал настороженным.
— Я должен хранить их, — сказал он.
— И что, никому не показывать?
— Она ничего не говорила об этом.
— А ты читал их?
— Нет, — покачал он головой. — Я всего-то несколько слов могу разобрать. А она… она боялась, боялась кого-то в замке. Может, обо всем этом здесь сказано?..
— Слэк, — попросила я, — Слэк, разреши мне прочесть ее записки.
— Я думал об этом, — сказал он, — говорил себе: «Покажи их мисс Эллен». И вот что я тебе скажу, уже не один раз я собирался это сделать. А теперь, когда ты сказала про сахар, будто голос мисс Сильвы я услышал: «Отдай ей, Слэк, пусть она прочтет. Может, ей это поможет».
С этими словами он вложил мне в руки тетради.
— Я пойду в комнату и сразу начну читать, — быстро сказала я, — спасибо тебе, Слэк.
— Надеюсь, я все сделал правильно, — смущенно пробормотал он.
— Я никогда не забуду тебя, Слэк. Что бы со мной было, если бы не ты! — серьезно сказала я.
— Господин Яго на счастье оказался там. И я страшно рад, что он был там.
Смысл его слов дошел до меня лишь позднее. Я была так взволнована предстоящим чтением, что немедля побежала в свою комнату, закрылась там и взяла тетрадь.
Я увидела все тот же неровный почерк, хотя уже не такой детский, как в первой тетради.
"Вот нашла блокнот, в котором писала еще в детстве, посмеялась над прочитанным, но не без горечи. Мне так четко вновь встало перед глазами; теперь я думаю, довольно интересно, если я попишу еще, тогда у меня будет полная летопись моей жизни, жизни, событиями небогатой и такой тоскливой. Были у меня неплохие дни когда-то — например, когда мачеха с малышкой жили здесь, но они уехали, и я осталась совершенно одна. Сначала я надеялась, что отец обратит на меня внимание, раз никого больше у него не осталось. Как же я ошибалась! Конечно, я была трудным ребенком. Гувернантки приходили и уходили. Все они твердили одно и то же и в конце концов всегда впадали из-за меня в отчаяние. Из тех далеких дней помню, как вызвал меня к себе отец.
Это было вскоре после неожиданного отъезда мачехи. Мне тогда было лет четырнадцать. Как же я разволновалась, услышав, что он ожидает меня, Принялась мечтать, что он скажет, как он все-таки меня любит, что отныне и навсегда мы будем друзьями. Чудно, на что способно воображение, какие удивительные картины нарисует оно вам, не имея к этому в реальности ни малейшего повода. А я представляла себе, как мы будем с ним сидеть в его кабинете, пить вечерами чай с крекерами, он — в кресле, а я у его ног на скамеечке. Я уже почти наяву слышала шепоток прислуги: «Никто так не может утешить его как мисс Сильва. Чуть что, он кричит — где мисс Сильва?» Какой же дурочкой я была. Как будто побег его второй жены — моей мачехи — мог смягчить нрав этого человека. На самом деле разговор наш был коротким и неприятным. Стоя перед ним, я просто кожей чувствовала, как лопаются мои надежды под этим испепеляющим взглядом. Лучшее мое платье цвета спелой клубники, подобранная в тон ему лента в волосах, — все это выглядело на мне нелепо и неуместно. На себя я смотрела его глазами. Вызвал он меня лишь для того, чтобы сообщить, что очередна моя гувернантка попросила расчет и он не намерен разбиваться в лепешку, чтобы найти новую, и еслии меня устраивает мое невежество, а оно очевидно, то я могу продолжать в том же духе, отчеканил он. Я ленива, глупа и бездарна, и он в конце концов «умывает руки». Он еще сам на себя удивляется, зачем столько лет возился со мной. Но чтобы никто не упрекнул его, что в доме он держит держит маленькую дикарку, он, после долгих размышлений, согласился нанять еще одну гувернантку, но если у нее будут ко мне претензии, она окажется последней.
98 
