Последние отзывы

  62  

– Та ночь, – говорил Филип, – стала кровавым пятном в истории Франции – и это никогда не забудется.

И Филип искусно обратил эту историю в небольшой урок терпимости к мнению других, а дети слушали так внимательно, что я была изумлена. А затем он рассказал им о празднествах и развлечениях, которые мы только что оставили в Кенилворте: о волшебных ночных зрелищах на озере, о выступлениях мимов и акробатов, танцоров и актеров. Все это было рассказано так, как будто я видела это наяву.

Он часто и с любовью говорил о своем дяде Роберте – Дети и до того нередко слышали о всемогущем графе Лейстере. Имя его было известно повсюду. Я надеялась только, они еще ничего не знали о скандалах, связанных с этим именем, а если слышали, то им хватит разума не говорить об этом при Филипе. Было ясно, что Филип почитал своего знаменитого дядю как божество, и мне было приятно, что такой, безусловно, достойный человек, как его племянник, создаст совсем иной образ Роберта, чем тот, что создают сплетни и грязные слухи.

Он рассказал нам, как искусно обращается его дядя с лошадьми.

– Вы же знаете, он стремянной королевы, и был им с начала ее правления все время.

– Когда я вырасту, – провозгласил мой сын Роберт, – то я буду стремянным королевы.

– Тогда не остается ничего лучшего, чем последовать примеру моего дяди Лейстера, – сказал Филип Сидни.

Он рассказал нам кратко даже об искусстве обращения с лошадьми, которым владел его дядя и которое он мог наблюдать. В практике дяди были специальные французские приемы, доведшие его искусство до совершенства. После Варфоломеевской ночи Лейстер вызвал некоторых французских объездчиков лошадей, которые потеряли в ту роковую ночь и хозяев, и заработок, однако они были, как сказал Роберт, чересчур высокого мнения о себе и требовали чрезмерной платы.

– Тогда, – продолжал Филип, – мой дядя решил поехать за объездчиками в Италию. Они не столь заносчивы, как французы. Во всяком случае, мало есть на свете людей, которые могли бы научить моего дядю обращению с лошадьми.

– Королева собирается выйти замуж за вашего дядю? – спросила вдруг Пенелопа.

Наступила тишина. Филип смотрел на меня.

– Кто мог сказать тебе, что она собирается? – спросила я.

– Ах, миледи, – с укоризной отвечала за нее Дороти, – все об этом говорят.

– О высокопоставленных людях всегда были и будут слухи. Самое достойное – постараться не слушать их и не верить им.

– А я думала, нам следует все видеть и слышать, что нам говорят, и никогда не закрывать ни глаза, ни уши, – настаивала Пенелопа.

– Уши и глаза должны быть открыты для правды, – высказался Филип.

И он продолжил рассказ о своих приключениях в чужих странах, и дети, как всегда, слушали его как зачарованные.

Позже я увидела Филипа с Пенелопой гуляющими в саду и еще раз подумала о том, как они наслаждаются обществом друг друга, несмотря на то, что Филип – молодой человек за двадцать, а Пенелопа – девочка тринадцати лет.

В день ожидаемого прибытия королевы я была в нетерпении. Как только должна была показаться кавалькада – а впереди должны были ехать скауты, чтобы дать мне знать – я с сопровождением должна была выехать вперед.

Я получила предупреждение. Одета я была в красивую накидку из темно-красного бархата и того же оттенка шляпу с пером кремового цвета. Я знала, что выгляжу эффектно, и не только из-за элегантной одежды, но и из-за слабой пунцовой окраски щек и блеска в глазах: мне достаточно было мысли, что вскоре Роберт будет здесь. Я причесалась очень просто, но один локон был спущен на плечо по французской моде и привлекал внимание к естественной красоте моих волос, что было моей гордостью. Это будет контрастировать с напыщенным стилем причесок королевы – завитыми кудрями и шиньонами. Я была намерена выглядеть гораздо моложе и красивее ее, что было несложно, ибо так оно и было, несмотря на все ее великолепие.

Я встретила кавалькаду королевы на полпути к замку. Роберт ехал подле королевы, и я вновь не смогла устоять против его магнетизма – мое желание было превыше всех иных, мне хотелось лишь быть с ним и любить его.

Его камзол в итальянском стиле, украшенный рубинами, накидка на плечах того же глубокого винного цвета, шляпа с белым пером – все было небрежно-элегантно. Я едва заметила фигуру королевы рядом с ним, которая благожелательно мне улыбалась.

– Добро пожаловать в Чартли, Ваше Величество, – сказала я. – Боюсь, вы найдете мой замок убогим после Кенилворта, но мы сделаем все возможное, чтобы развлечь Вас – в манере, возможно, недостойной королевы.

  62