193 
— Маэстро Бенвенуто, уступаем вам на минуту наш сан и нашу власть. Говорите от имени короля Франции, и пусть все повинуются вам, как королю!
— Берегитесь, сир: желая удостоиться этой чести, я буду просто великолепен! — пошутил Челлини.
— Хорошо, хорошо, Бенвенуто, — смеясь, ответил король. — Мы станем рассматривать ваше усердие как желание нам польстить.
— Что ж, в добрый час, ваше величество! Такие слова мне по душе, и я постараюсь льстить вам как можно больше… Итак, — продолжал он, обращаясь к придворным, — не забывайте, пожалуйста, знатные дамы и господа, что моими устами говорит сам король! Господа нотариусы, приготовили вы контракт, который его величество удостаивает собственноручной подписи? Впишите же имена супругов.
Оба нотариуса взяли перья и положили перед собой два контракта, один из которых должен был храниться в государственном архиве, а другой — у них в конторе.
— Одна из сторон, вступающих в брак, — знатная и могущественная мадемуазель Коломба д'Эстурвиль.
— Коломба д'Эстурвиль, — машинально повторили нотариусы.
Придворные слушали Бенвенуто с величайшим удивлением.
— Другая сторона, — продолжал Челлини, — знатнейший и могущественнейший Асканио Гадди, сеньор Нельский.
— Асканио Гадди! — воскликнули одновременно прево и д'Орбек.
— Простой подмастерье! — с горечью добавил прево, обернувшись к Франциску I.
— Асканио Гадди, сеньор Нельский, — как ни в чем не бывало продолжал Бенвенуто, — которому король Франциск Первый, по своей великой милости, жалует французское подданство и должность управляющего королевскими замками.
— Если ваше величество приказывает, я готов повиноваться, — сказал прево, — но все же…
— По ходатайству Асканио Гадди его величество жалует мессеру д'Эстурвилю, прево города Парижа, титул камергера.
— Сир, я согласен, — сказал господин д'Эстурвиль, окончательно сдаваясь.
— О боже мой! Боже мой! Неужели это не сон! — пролепетала Коломба, падая на стул.
— А я? Как же я-то? — воскликнул д'Орбек.
— Что касается вас, граф, — заявил Челлини, продолжая выполнять королевские обязанности, — я пощажу вас и не назначу судебного расследования по вашему делу, хотя вы и вели себя непозволительно. Великодушие, так же как щедрость, — одна из добродетелей короля. Не так ли, сир?.. — проговорил он, обращаясь к Франциску I. — Но вот и контракты готовы. Давайте их подпишем, господа.
— Ну чем не его величество! — воскликнул Франциск I, веселясь, как школьник на каникулах.
Король подписал контракт и передал перо Асканио, а тот, начертав дрожащей рукой свое имя, отдал перо Коломбе, которой Диана помогла подняться со стула и подвела к столу, бережно поддерживая под руку. Руки влюбленных соединились, и оба чуть не потеряли сознание.
Затем настала очередь Дианы подписать контракт; от нее перо перешло к госпоже д'Этамп; герцогиня передала его прево, тот — графу д'Орбеку и, наконец, граф — испанскому послу.
А под всеми этими громкими именами четким, твердым почерком подписался Бенвенуто Челлини. А ведь его жертва была, пожалуй, самой большой.
Подписав контракт, испанский посол подошел к герцогине.
— Наш уговор остается в силе, не правда ли, сударыня? — спросил он.
— О господи! — воскликнула герцогиня. — Поступайте как знаете. Какое мне дело до Франции! Какое мне дело до целого мира!
Герцог поклонился и вернулся на свое место.
— Кажется, император намерен сделать герцогом Миланским не короля Франциска, а его сына? — спросил в эту минуту посла его племянник, еще молодой и неопытный дипломат.
— Герцогом Миланским не будет ни тот, ни другой, — ответил посол.
Тем временем присутствующие один за другим продолжали ставить свои подписи под контрактом.
Когда все подписались, Бенвенуто подошел к Франциску I и, опустившись на одно колено, проговорил:
— Сир, я только что приказывал, как король, а теперь молю вас, как самый смиренный и преданный из ваших подданных: окажите мне, ваше величество, последнюю милость!
— Говори, Бенвенуто, говори, — благосклонно ответил король, наслаждаясь сознанием своего королевского могущества. — Скажи, чего ты хочешь?
— Вернуться в Италию, сир, — ответил Бенвенуто.
— Как — в Италию?! — воскликнул король. — Тебе предстоит сделать для меня так много прекрасных вещей, а ты хочешь меня покинуть? Нет, я не согласен.
193 
