очень нудно 
27 
– Если ты так здорово все видишь, – не удержался Кантор, – скажи, что это за свет у твоего кузена-короля?
– Не знаю, – вздохнул Мафей. – Видеть-то я его вижу, но что это такое – не знаю.
– А Азиль не знает?
– А она его вообще не видит. Зато она видит сферу, которую остальные не видят за этим светом.
– Это ту самую, что по ее словам, погубит бедного короля, если он от нее не избавится?
– Да, она так говорит, – опечалился Мафей. – а Шеллар не согласен. Он говорит, что Азиль ошибается. Разве нимфа может ошибаться?
– Может, – пожал плечами Кантор. – Но не Шеллару об этом судить. Можно подумать, он лучше нее разбирается в ее видениях. Ладно, пойдем, а то наш товарищ сейчас доест все варенье и еще смоется…
– Куртку надень, – посоветовал Мафей. – Там, куда я вас отведу, прохладно.
– А куда ты нас отведешь?
– На смотровую площадку Центральной башни. Там никогда никто не бывает, и лестница на нее вообще закрыта. Я там часто сижу. Мне нравится. Высоко, красиво, никого нет…
– А нас никто не увидит?
– Меня же ни разу не увидели. Там зубцы есть, и за ними не видно. Да и высоко слишком.
Глава 4
– Ну, а теперь пора немного поразвлечься, – сказал Карлсон минуту спустя – Давай побегаем по крышам и там уж сообразим, чем заняться.
А.Линдгрен
На вершине башни было действительно высоко, красиво и безлюдно. И еще довольно прохладно, поскольку солнце уже садилось и к ночи начало холодать. К счастью, ветра не было, а то бы они там замерзли в куртках.
– Я тебя слушаю, – с печальной покорностью в голосе сказал товарищ Пассионарио, взирая на роскошный закат. – Что от меня опять хочет Амарго? Это же он тебя прислал?
– Он, – честно признался Кантор. – Он хочет, чтобы вы вернулись. Не знаю, что у вас там за конфликт вышел…
– Да знаешь, – перебил его собеседник, не отрывая глаз от кроваво-красного солнца, утопающего в ярких облаках. – Наверняка он тебе сказал. И чего ради ты со мной на «вы»? Мы же одни. Когда ты сломал подставку от пюпитра на моей спине, ты таким почтением не страдал.
– Тогда ты был моим учеником, – усмехнулся Кантор. – И нагло слямзил у меня тему, не потрудившись даже переделать. А сейчас ты вроде как мой начальник.
– Вот именно – вроде как. Брось ты эти придворные церемонии. Можно подумать, ты действительно меня настолько уважаешь, чтобы обращаться ко мне на «вы».
– Ну, как хочешь, – не стал ломаться Кантор. – Амарго мне сказал в общих чертах, что у вас было, но это же не значит, что я теперь это знаю. Может, сам скажешь? Только скажи сразу, ты просто психанул или решил нас совсем бросить?
– Не знаю, – вздохнул непутевый лидер и опустил глаза. – Сначала просто психанул, а потом посидел, подумал… На кой оно мне надо? Мы это все уже проходили, только с другой партией. Ах, вы нужны отечеству, вы непременно должны править страной, без вас тут все пропадет… Вы так молоды и неопытны, но пусть вас это не смущает, мы не оставим вас, мы вам будем все рассказывать и подсказывать, как поступать… То есть, будешь, парень, сидеть на своем троне и кивать, как идиот, на все, что мы скажем. Тогда я еще был молодой и горячий, сразу всем в морды плюнул… и получил неприятностей на десять лет вперед. Но ни разу не пожалел. А сейчас вот думаю… Ведь опять на той же заднице сел. Опять пришло к тому же самому. Опять получается, я всем нужен до усрачки, без меня все рухнет, я не смею рисковать своей бесценной жизнью, поскольку она уже вроде и мне не принадлежит, а является народным достоянием… И еще оказывается, что я безответственный придурок, которому пару мышей нельзя доверить, не то что страну. То есть, опять-таки, поскольку я такой полный болван, добрый дядя Амарго будет мне рассказывать и показывать, а я должен кивать и соглашаться.
– И ты снова собрался всем в морду плюнуть?
– Не буду я никому в морду плевать, это дурной тон. Я просто больше не вернусь. Пропал и пропал. В гробу я видал это все. Да, я не способен руководить, я безответственный раздолбай, я бард да еще полуэльф к тому же, и мне нельзя доверять командовать людьми. Так и не надо, просил я об этом, что ли? Товарищ Амарго сам меня на это уговаривал, и долго уговаривал. А я парень покладистый, меня уговорить – раз плюнуть, вот и согласился сдуру. Теперь жалею. Надо ему наводить порядок – пусть сам садится на трон и сам правит.
Кантор вздохнул. Трудно уговаривать человека, когда знаешь, что он прав.
27 
