очень нудно 
48 
– Не видел, – качнул головой Кантор, доставая сигару. Пассионарио снова забрался на стол, предусмотрительно отодвинув чернильницу, и проделал свой коронный номер с добыванием огня.
– Здорово! – восхитился Кантор.
– Нравится? – улыбнулся шеф. – Мои ребята просто млеют от восторга. Они все молодые, и в жизни живого мага не видели. Им интересно. Как тебя встретил дон Аквилио, кроме того, что кофе угостил? Не ругался, не ворчал?
– Нет, а что, должен был?
– Да не то, чтобы… просто до тебя у меня работал один парень из группы Гаэтано, Кайман, может знаешь… Не сработался с моими мальчиками, пришлось назад отослать…
– Я с ним тоже не срабатывался, – проворчал Кантор. – Скотина редкостная.
– Я уже знаю, – вздохнул Пассионарио. – Так вот, дон Аквилио был очень недоволен твоей кандидатурой и ворчал, что ты ничуть не лучше и от тебя будут проблемы. У тебя, оказывается, ужасная репутация. Скандальный, наглый, неуживчивый, и язва первостатейная. Это он что, серьезно?
– А то ты сам не знаешь! – засмеялся Кантор. – Что я наглый, скандальный и язва первостатейная. А уж неуживчивый такой, что ребята Гаэтано попросили, чтобы меня от них перевели хоть куда-нибудь. Жить они со мной не могли, а убить не получалось.
– Ты шутишь?
– Не шучу. Правда, у Амарго я уживался нормально. Так что, если твои мальчики не будут ко мне цепляться с идиотскими вопросами насчет моих репродуктивных способностей, обойдется без поножовщины. А почему я вдруг тебе понадобился в качестве личного телохранителя?
– А просто так, – пожал плечами Пассионарио, доставая сигарету. – Мне все равно нужен охранник. А ты мне понравился. Если не хочешь, я не настаиваю, можешь вернуться к Амарго, но я думал, ты не станешь возражать.
– Да мне все равно, кого охранять. А как у тебя дела? Пообщался с Мафеем?
– Да. Спасибо, что наплевал на конспирацию и познакомил. Он мне, наконец, показал, как совмещаются преломления, и я, хвала небу, научился телепортироваться. И вообще, он мне сказал несколько мудрых мыслей, заставивших по-иному посмотреть на вещи. Удивительный мальчишка. Я в его возрасте был как-то проще, и намного меньше знал и умел. Я просто обзавидовался весь, честное слово, и даже пожалел, что у меня нет таких ушей. Может, меня бы серьезнее учили в детстве. А то ведь меня учили кто попало и чему попало. Правда, Мафей так восхищался моим умением летать, что я немного утешился.
– А ты умеешь летать? – поразился Кантор. – В самом деле?
– А ты не знал?
– А ты что, показательные полеты устраивал?
– Да, действительно, откуда же тебе знать… Умею я летать. Не очень хорошо, но все же умею.
– Мафея научил?
Пассионарио покачал головой.
– Я не знаю, как этому можно научить. Меня никто не учил, я сам полетел. Да и вообще говорят, что способность к левитации каждый маг открывает для себя сам, и каждый по своему.
– А ты как открыл?
– Жить захотел, вот и открыл. Это было, когда меня в первый раз на трон сажать пытались. А когда я отказался, решили убрать путем несчастного случая. Я сразу не догадался, зачем это меня пригласили прогуляться по угловой башне, хожу, уши развесил, мне протирают, как обычно: «Взгляните вокруг, ваше высочество – это ваша страна простирается перед вами…» и тому подобную чушь. И вдруг толкают в спину, и я лечу. Не в смысле левитирую, а в смысле, падаю. А угловые башни Кастель Коронадо помнишь, какие? Примерно, как Центральная в Ортане, на которой мы сидели. Там если упасть – мокрое место останется, без вариантов. Вот так я летать и научился. Через желание жить. Правда, с первого раза не очень успешно, еле успел только притормозить падение, чтобы не врезаться в камни со всего маху. Сломал тогда руку и пару ребер, но жив остался. И смылся, пока не добили.
– Ты это Мафею рассказывал? – поинтересовался Кантор.
– В отредактированном варианте. И предупредил, чтобы не вздумал повторить мой подвиг. А то бы с него сталось сигануть с той самой башни, на которой мы сидели, в надежде полететь. Он вообще парень рисковый и любознательный. Как он тебя увидел, а?
– Ты Амарго рисунки не показывал?
– Нет. Передумал. Не буду я ему показывать. Я вообще уже сомневаюсь, стоило ли мне возвращаться.
– Что ж так? А почему ты вообще вернулся? Это я тебя уговорил, или по другой причине?
– И ты, и Амарго… и Мафей мне рассказал одну поучительную историю о своем кузене.
– Это какую? Анекдот, что ли?
– Кантор, ты действительно язва первостатейная. Мафей никогда в жизни не стал бы про него анекдоты рассказывать. Он его обожает, и на такие анекдоты обижается до слез. Это я к тому, чтобы ты не вздумал рассказывать. А история вот какая. Дело было где-то через луну или две после того, как Шеллар взошел на престол. Мафей в то время еще толком не отошел от потрясения после смерти матери, и часто не мог спать ночами. Бродил по дворцу, как привидение, и плакал по углам. И вот так, блуждая среди ночи по дворцу, он забрел в королевские покои, и наткнулся на его величество. Бедный Шеллар сидел в кабинете, загибаясь над очередным финансовым отчетом, который ему подсунул казначей и в котором он не мог найти концов. Сидел, протирал глаза, проклинал все на свете матерными словами и вопрошал сам себя, ну на кой хрен ему это все нужно и за что ему такое наказание. Ребенок подошел и спросил, дескать, а если тебе это не нужно, не интересно и вообще не нравится, зачем ты этим занимаешься? На что Шеллар ему печально ответствовал: «Я король, значит, я должен».
48 
