18 
Марко почти не слушал объяснений директора. Его буквально загипнотизировало… существо, плававшее в стеклянном аквариуме. Голова была слегка наклонена вперед, так что мальчику пришлось нагнуться, чтобы разглядеть, что находится за частоколом полуопущенных слипшихся ресниц. В узких щелочках между веками виднелись только молочно-серые белки; бескровные губы распухли и фактурой напоминали сырую резину. Рот широко открыт; внутри Марко разглядел зубы в неопрятных желтых пятнах и за ними — коричневатый, словно усохший язык.
— Можно нам взять его домой? — спросил Марко.
Все повернулись к мальчику.
— Он выглядит совсем больным, папа.
— Наш дом похож на ветеринарную лечебницу, — пояснил мэр. — Мой сын приносит домой всех раненых и больных животных — но голов пока нет.
Шагнув к сыну, Вильялобос отечески обнял мальчика за шею.
— С тобой все в порядке, Марко?
— Ты должен посмотреть на это, — сказал тот.
На мгновение оба замерли, пристально глядя на Голову. Потом мальчик сказал:
— Да.
— Должен признаться — мне не верится, что эта штука…
— Голова, — поправил директор.
— …Что эта Голова сможет когда-нибудь снова ожить.
— Мы провели несколько сканирований. По нашим данным, отмерших клеток совсем немного, да и следов разложения почти нет, — возразил директор и добавил: — Это просто поразительно, учитывая способ, каким Голова была заморожена, однако факт остается фактом.
Марко, по-прежнему не особенно прислушивавшийся к словам директора, водил в воздухе пальцем, пытаясь начертить трагическое выражение лица Головы.
— Вывести отдельный орган из криостаза не так уж сложно, это нам по силам, — говорил директор. — Мы делали это уже не раз. Для нас гораздо важнее вернуть к жизни душу человеческого существа. В настоящее время у нас есть экспериментальная собака, которая проходит курс специальной дрессировки. Когда она умрет, мы ее заморозим и оживим только через два года. Нам нужно знать, сохранятся ли полученные собакой навыки — ее, так сказать, индивидуальность.
— А что, если за эти два года вы разоритесь, как разорились остальные компании, специализировавшиеся на разработке криотехнологий? — спросил мэр. — Ведь вся эта отрасль индустрии практически перестала существовать, не так ли?
— Некоторое время назад криотехника действительно переживала сложный период, — нехотя согласился директор и тут же перешел в атаку: — Наш институт — старейший в мире исследовательский центр в этой области, так что в ближайшее время банкротство нам не грозит. Наших фондов хватит до середины столетия. Многие ли компании могут сказать о себе то же самое? Вот вы, например, можете?..
— Я не знаю, что будет с моими компаниями даже в следующем году, — рассмеялся мэр. — Скажите, известно ли, кто… кем был этот человек?
— О да! — откликнулся директор. Вопрос мэра, по всей видимости, доставил ему удовольствие. — Этого человека звали доктор Натаниэль Шихэйн; он жил в Венисе, в Калифорнии. Его история — современный вариант легенды о Ромео и Джульетте. Тридцать один год назад доктора Шихэйна застрелил на улице какой-то подонок. По счастливому стечению обстоятельств его жена Мэри, которая была с ним в день гибели, занималась разработкой криотехнологий. Она не захотела навсегда терять мужа, поэтому отделила его голову и заморозила ее прямо в машине «скорой помощи» по дороге в этот самый институт. Мэри верила, что когда-нибудь она снова воссоединится с Натом…
— Она еще жива?
— К несчастью, нет. Мэри Шихэйн погибла во время Большого лос-анджелесского землетрясения.
— И ее тело тоже заморожено?
— Нет. Она всегда хотела, чтобы ее тоже заморозили, но ее тело, как и тело ее сына, так и не было найдено.
Марко с тревогой обернулся к отцу. Он знал, что одного упоминания о Большом землетрясении бывает достаточно, чтобы вызвать у того сильнейшую эмоциональную реакцию. Мальчик даже затаил дыхание — ему не хотелось, чтобы кто-то видел его отца плачущим.
— Так много людей погибло! — мрачно промолвил мэр.
— Вы тоже кого-то потеряли?
— Мать. — Вильялобос набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул, словно надеясь таким способом избавиться от охватившей его печали. — Значит, вы говорите — Ромео и Джульетта? Но ведь Натаниэль и Мэри Шихэйн воссоединились…
— Вы имеете в виду — в смерти? Что ж, можно сказать и так, — кивнул директор.
18 
