13 
Лицо девочки просветлело.
— Да. О да, — ответила она и направилась к двери, через которую они вошли. — Я вам отплачу. Вот увидите.
— Не сомневаюсь в этом.
— Сейчас ступайте вперед через паб. Вас там кто-нибудь встретит. — Она махнула рукой на дверь в противоположной стене. — Мне нужно поскорей вернуть назад эти «велли». — Направив на них еще один испытующий взгляд, спросила: — Вы ведь не скажете им про «велли», правда? Я взяла их у мистера Рэгта.
Далее последовало долгое объяснение, почему она шлепала в таких огромных сапогах
— Мои губы запечатаны, — пообещал ей Сент-Джеймс. — А у тебя, Дебора?
— Тоже.
В ответ Джози ухмыльнулась и выскользнула в дверь.
Дебора подобрала костыли Сент-Джеймса и оглядела L-образную комнату, служившую гостиной. Мягкая мебель обветшала, абажуры покосились. Зато возле передней стенки стояли полки со множеством журналов и книжный шкаф, где было не меньше полусотни книг. Обои над деревянными панелями выглядели совсем свежими — переплетающиеся маки и розы, в воздухе пахло сухими духами или ароматической смесью. Она повернулась к Сент-Джеймсу. Он улыбнулся.
— Ну? — спросила она.
— Как дома, — ответил он.
— Или как в чьем-то доме. — Она первая направилась в паб.
Вероятно, они прибыли в дневной перерыв. Никого не было ни за махагоновой стойкой бара, ни за столиками такого же цвета, застеленными оранжево-бежевыми салфетками. Они шли, обходя столики и стоявшие возле них стулья и табуреты, под низким потолком, его тяжелые балки почернели от многовекового дыма и были украшены разнообразными и затейливыми медными украшениями от конской сбруи. В камине тлели угли, иногда потрескивая от лопавшейся смолы.
— Куда она подевалась, противная девчонка! — раздался грозный женский голос. Он доносился из открытой двери слева от бара. По-видимому, там находился офис. Рядом с дверью начиналась лестница со странно скошенными, словно от непосильной тяжести, ступеньками. Женщина вышла из двери и крикнула: — Джо-зе-фина! — глядя наверх, и только тут увидела Сент-Джеймса и его жену. Как и Джози, она вздрогнула. Как и Джози, она была высокая и худая, а острые локти напоминали наконечники стрел. Она смущенно сняла пластиковый обод с розовыми бутонами, удерживавший волосы, и зачем-то отряхнула юбку. — Полотенца! — сказала она, очевидно объясняя свои гневные крики. — Она должна была их сложить. Не сложила. Пришлось мне. Нелегко справляться с четырнадцатилетней дочерью.
— По-моему, мы только что с ней встретились, — сказал Сент-Джеймс. — На автостоянке.
— Она нас ждала, — добавила Дебора. — Помогла нам принести вещи.
— Неужели? — Женщина бросила взгляд на их чемодан. — Должно быть, вы мистер и миссис Сент-Джеймс. Очень приятно. Мы поселим вас в номере под названием «Небесный свет».
— «Небесный свет»?
— Это самый лучший номер. Боюсь, там холодновато в это время года, но мы поставили для вас дополнительный обогреватель.
«Холодновато» — мягко сказано. Комната находилась на самом верху отеля. И хотя электрический обогреватель деловито кряхтел, посылая ощутимые потоки тепла, три окна и два фонаря на потолке делали свое дело. Их окружали ледяные воздушные щиты.
Миссис Рэгг задернула шторы.
— Обед с половины восьмого до девяти. Может, желаете перекусить пораньше? Вы пили чай? Джози принесет вам сюда чайник.
— Мне ничего не нужно, — ответил Сент-Джеймс. — А тебе, Дебора?
— Нет
Миссис Рэгг кивнула и потерла ладонями локти.
— Что ж, — сказала она и наклонилась, чтобы поднять с ковра белую нитку. Накрутила ее на палец. — Ванная за той дверью. Правда, берегите голову. Дверь низковата. Впрочем, они все такие. Здание старинное, вы же знаете.
— Да, конечно.
Она подошла к комоду, стоявшему между двумя передними окнами, поправила зеркало-псише и кружевную салфетку под ним. Открыв платяной шкаф, показала запасные одеяла и отряхнула обивку из вощеного ситца на единственном кресле. Когда стало очевидно, что все проблемы исчерпаны, она поинтересовалась:
— Вы ведь из Лондона, верно?
— Да, — ответил Сент-Джеймс.
— К нам редко приезжают из Лондона.
— Ведь это все-таки далеко.
— Нет, дело не в этом. Лондонцы едут на юг. В Дорсет и Корнуолл. Как правило. — Она подошла к стене, где стояло кресло, и повозилась с одной из висевших там двух гравюр, копией ренуаровских «Девушек за фортепиано», наклеенной на белую подложку, уже слегка тронутую по краям желтизной. — Мало кто любит холод, — добавила она.
13 
