XIX

ОКОНЧАНИЕ РАССКАЗА ГЕКТОРА

Рассказ длился более двух часов. Клер так плакала, что Гектор остановился, не зная, стоит ли продолжать. Он умолк и вопрошающе посмотрел на Клер; в его глазах блестели слезы. — О, пожалуйста, рассказывайте дальше! — попросила она.

— Да, сделайте милость, выслушайте меня, потому что я не рассказал еще, что потом стало со мной.

Клер протянула ему руку.

— Как же вы страдали, — прошептала она.

— Подождите, возможно, скоро вы поймете, что стоит вам захотеть, и я все забуду.

Я не был близко знаком с Валансолем, Жайя и Рибье, но через моего брата — их соратника, через моего брата — их товарища по смерти, они стали и моими друзьями. Я забрал тела всех четверых и похоронил их. Затем я вернулся в Безансон, привел в порядок наши семейные дела и стал ждать. Чего? Я и сам точно не знал, но ждал чего-то, что определит мою судьбу.

Я не желал сам идти ей навстречу, но понимал, что подчинюсь, когда наступит час, и был готов ко всему.

Однажды утром мне доложили о приезде шевалье Маалена. Я никогда не слышал этого имени, однако сердце мое болезненно сжалось, как будто я уже знал его.

Это был человек лет двадцати пяти, изысканно галантный и безукоризненно одетый.

— Господин граф, — сказал он мне, — вы знаете, что сообщество Соратников Иегу, так трагически потерявшее четырех своих вожаков, и в том числе вашего брата, возрождается; теперь им руководит знаменитый Лоран, скрывающий под этим бесхитростным прозвищем одно из самых аристократических имен Южной Франции. По поручению нашего капитана, который приготовил вам особое место в своем отряде, я пришел спросить, хотите ли вы, присоединившись к нам, сдержать данное брату слово.

— Господин шевалье, — ответил я, — я солгу, если скажу, что отношусь с восторгом к жизни бродячего рыцаря, но я дал клятву своему брату, а мой брат поклялся Кадудалю, поэтому я готов.

— Должен ли я только указать вам место встречи, — спросил меня шевалье Маален, — или вы поедете со мной?

— Я еду с вами, сударь.

У меня был доверенный слуга по имени Сен-Бри, который служил еще моему брату. Я оставил его дома и поручил ему все дела, сделав его отныне скорее своим управляющим, чем слугой. Взял оружие, вскочил на коня и отправился в путь.

Встреча должна была состояться между Визилем и Греноблем. Через два дня мы были на месте.

Наш командир Лоран действительно стоил своей репутации.

Он был из тех, на чье крещение зовут добрых фей, и каждая фея дарит ему какое-то качество. И только одна фея, которую забыли пригласить, дает ему один-единственный недостаток, но такой, что он уравновешивает все его достоинства. Он был красив, как южанин: черные глаза, черные волосы и черная бородка — такую внешность принято считать мужественной. Добавим к этому, что лицо его было, почти всегда благожелательным и любезным. Едва повзрослев, он оказался предоставлен самому себе, и ему не хватало серьезного образования, но он был человеком светским и богатым. Его отличали галантность знатного сеньора, которую ничем не заменишь, и обаяние, вызывающее в каждом невольную симпатию. Но временами им овладевали невероятная жестокость и буйство; благодаря воспитанию он держался в рамках приличий, пока вдруг не взрывался и не превращался в дикого зверя.

Весть об этом тут же распространялась по городу, в котором он находился. «Лоран в ярости, — говорили люди, — трупов не миновать».

Полиция начала бороться с шайкой Лорана точно так же, как с шайкой де Сент-Эрмина. Были привлечены огромные силы, и в результате Лорана и около семидесяти его соратников взяли. Их отправили в Иссенго, в департаменте Верхняя Луара, где они предстали перед чрезвычайным трибуналом, созванным специально, чтобы судить их.

Но тогда Бонапарт был еще в Египте, и власть находилась в нетвердых руках. Маленький город Иссенго принял их не как преступников, а как солдат. Обвинение было робким, свидетели неуверенными, а защита смелой.

  90