очень нудно 
56 
— Что же, поезжайте, друзья мои, — сказал тот со вздохом.
— Как — поезжайте? — спросил д’Артаньян. — Вы хотите сказать: поедем?
— Нет, мой друг, — сказал Атос. — Мы должны расстаться.
— Расстаться! — вскричал д’Артаньян, пораженный этой неожиданной новостью.
— Ба! — произнес Портос. — Зачем нам расставаться, раз мы вместе?
— Потому что вы данное вам поручение исполнили и можете, даже должны вернуться во Францию, а мы своего дела не завершили.
— Как — не завершили? — спросил д’Артаньян, с удивлением глядя на Атоса.
— Да, мой друг, — кротко, но твердо ответил Атос. — Мы приехали сюда защищать короля Карла; мы его плохо берегли, и теперь нам надо спасти его.
— Спасти короля? — воскликнул д’Артаньян, переводя изумленный взор с Атоса на Арамиса.
Тот только утвердительно кивнул головой.
Д’Артаньян с глубоким состраданием посмотрел на обоих друзей: у него явилась мысль, что они помешались.
— Неужели вы говорите серьезно, Атос? — сказал д’Артаньян. — Король окружен целым войском, которое ведет его в Лондон. Войском этим командует мясник или сын мясника полковник Гаррисон. Сразу по прибытии короля в Лондон начнется суд. За это я могу поручиться, так как достаточно слышал об этом из уст самого Кромвеля и знаю, что произойдет.
Атос снова переглянулся с Арамисом.
— По окончании процесса приговор будет немедленно приведен в исполнение, — продолжал д’Артаньян. — О, господа пуритане не любят откладывать дело в долгий ящик!
— А как вы думаете, к чему приговорят короля? — спросил Атос.
— Боюсь, что к смертной казни: мятежники слишком яростно боролись с Карлом Первым, чтобы надеяться на его прощение, и им остается только одно средство — уничтожить его. Разве вы не знаете, что сказал Кромвель во время посещения Парижа, когда ему показали Венсенский замок, где был заключен принц Вандом?
— Что же он сказал? — спросил Портос.
— Когда имеешь дело с принцами, прикасаться можно только к их голове.
— Я слышал об этом, — сказал Атос.
— Так неужели вы думаете, что теперь, захватив короля, он отступит от своего правила?
— О нет, я вполне с вами согласен. Но тем больше оснований не покидать короля, когда ему угрожает такая опасность.
— Атос, вы начинаете сходить с ума!
— Нет, мой друг, — кротко возразил дворянин. — Лорд Винтер приехал за нами во Францию и привел нас к королеве Генриетте. Ее величество оказала нам честь, пригласив меня и д’Эрбле для защиты своего супруга; мы дали королеве слово, и этим словом отдали ей все. Мы отдали в ее распоряжение свою силу, свои способности — словом, свою жизнь. Мы теперь должны сдержать свое слово. Как вы полагаете, д’Эрбле?
— Да, — подтвердил Арамис, — мы обещали.
— Затем, — продолжал Атос, — у нас есть еще другая причина; слушайте хорошенько. Все во Франции прогнило и пришло в упадок. У нас есть десятилетний король, который сам еще не знает, чего хочет; у нас есть королева, ослепленная своей запоздалой страстью; у нас есть министр, управляющий Францией, как огромной фермой, то есть занятый только тем, как бы выжать из нее побольше золота с помощью итальянского лукавства и интриг; у нас есть принцы, которые стоят в эгоистической оппозиции и добьются только того, что урвут у Мазарини немного золота или клочок власти. Я служил им не потому, что люблю их (богу известно, что я ценю их не больше, чем они стоят, а стоят они немного), но по убеждению. Сейчас другое дело; здесь я встретил на своем пути истинное несчастье, несчастье, постигшее короля и затрагивающее судьбы всей Европы; и я решил служить этому королю. Если нам удастся спасти его, это будет прекрасно; если мы умрем за него, это будет благородно.
— Но ведь вы наперед знаете, что погибнете, — сказал д’Артаньян.
— Мы боимся, что да, и скорбим лишь о том, что умрем вдали от вас.
— Что же вы будете делать в чужой, враждебной стране?
— В молодости я путешествовал по Англии и говорю по-английски, как англичанин; Арамис тоже немного знает этот язык. О, если бы вы были с нами, друзья мои! Объединившись вновь после двадцатилетней разлуки, мы вчетвером с вами, д’Артаньян, и с вами, Портос, могли бы сразиться не только с Англией, но с целыми тремя королевствами.
— И вы обещали королеве Генриетте, — продолжал д’Артаньян раздраженно, — проникнуть в лондонский Тауэр, перебить сто тысяч солдат и победить, несмотря на волю всего народа и честолюбие такого человека, как Кромвель? Вы не видали этого человека — ни вы, Атос, ни вы, Арамис. Знайте, это гениальный человек, который очень напоминает мне нашего кардинала — не этого, а того, великого. Не берите же на себя слишком много. Умоляю вас, милый Атос, не жертвуйте собой напрасно. Когда я на вас смотрю, вы кажетесь мне благоразумным человеком; но послушать вас, вы совсем сумасшедший. Помогите же мне, Портос! Что вы думаете об этом? Скажите откровенно.
56 
