очень нудно 
45 
— Заткнись, придурок! В Зоне год за десять идет, недосчитаешься!
Придурок профессор в ужасе заткнулся и округлил от ужаса глаза — забыл, где находится…
Зловещее «ку-ку» раздавалось все ближе, но шороха крыльев или листьев не было. «Ку-ку» звучало все громче, словно резонирующее эхо. Кукушки мы так и не увидали. Да и не было никакой кукушки. Слуховой мираж это был. Про него как-то рассказывал Патогеныч. Говорил, что обычное явление в Зоне, особенно ближе к северной границе. И утверждал, что это именно мираж — как в пустыне, только не зрительный, а слуховой. Мол, иногда было слышно не только дятлов и кукушек, но и как мужики из соседней деревни спорили — поллитру покупать или две. Говорит, он специально с прибором ночного видения таскался в те места — никаких птиц и мужиков, понятно, там и в помине не было. Никто не верил, конечно, — Патогеныча с его синькой внутрь мало ли какие галлюцинации могли накрыть, поди проверь, если он один, скажем, шел. Но нас-то было несколько, и у всех один и тот же звук в ушах.
— Кукушка же… — прошептал профессор недоуменно.
— Нет в Зоне кукушек, — шепнул я в ответ. — Вороны одни. Другие птицы здесь не живут. Слуховой мираж, говорят.
— Это опасно?
— Хрен его знает, профессор. В Зоне все опасно…
«Кукушка» продолжала куковать, и мне вспомнилось, как мы с мамой ходили в детстве в лес собирать грибы. Среди опавшей разноцветной листвы я находил пушистые волнушки, крупные белые грузди и неопрятные чернушки, а над головой вот так же отсчитывала чьи-то года кукушка, а по лесу — обычному, мирному и безопасному — разносилось эхо. Внезапно «кукушка» замолчала.
— Все, что ли? — спросил Пауль.
— Вроде ничего особенного, а страшно… — поежился Аспирин. — Валим-ка мы отсюда, чуваки, тем более туман вроде рассеялся чуток.
— Не мороси, — неуверенно посоветовал Пауль.
И действительно, теперь я видел уже как старуха, нашедшая свои очки в пыли и паутине за комодом, но забывшая их хорошенько протереть. Бюреры коротко вякнули, когда Пауль вскинул на плечо клетку.
— Тихо, суки! — наставительно буркнул он. Бюреры в самом деле притихли.
Болото не кончалось еще метров сто — сто пятьдесят, а потом неожиданно пружинящая почва стала полого уходить под воду. Лезть в воду в Зоне — дело крайне бесперспективное, о тех, кто в ней живет, известно куда меньше, чем о тех, кто живет на суше… А главное — их не видно.
— Обойдем? — спросил я у спутников, оглядывая их перепачканные болотной зеленью морды.
— Давай тут попробуем, Упырь, — махнул рукой Соболь. — Сил уже нет. Может, мелко.
И он оказался прав. Вода была очень холодной, будто в ней только что растаял снег или лед, но, видимо, перед нами оказалась какая-то размытая мелиорационная канава, потому что спустя несколько шагов по колено в воде мы выбрались на практически сухой берег. Более того, он заметно поднимался, и болотную растительность сменял мелкий кустарник и вполне сухопутные на мой неискушенный взгляд травки.
— Интересно, где мы сейчас, — ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Соболь.
Я промолчал. Быстро привыкаешь к хорошему, что тут поделать. А ведь ходили же раньше люди без ПДА! Ходили, хабар носили, вся карта, что называется, в башке хранилась… А здесь — сначала рванули, потом чуток заплутали в тумане этом чертовом, и вот результат.
— А вы слышали что-нибудь про параллельные пространства на территории Зоны? — спросил профессор. Чертов ученый умел и неподходящий момент сказать неподходящую вещь.
— Слышали, — сказал я, потому что Петраков-Доброголовин ждал ответа, а в случае его отсутствия мог нагородить вообще хрен знает чего. — Только это все неправда.
— Почему же? — вскинулся профессор. — Есть весьма любопытные труды академика Волошина, который…
— …который в окружении полка военных сидел на базе в Агропроме и даже ночью так боялся, что экзоскелета не снимал, — отрубил Соболь. — Видел я того Волошина, пришлось. Нахватался страшных историй, и даже не от нормальных сталкеров, а от барахла разного. Есть такой тип людей: раз в Зону сходят, за полкилометра кабана или пса увидят, больше туда ни-ни, а сами шьются по кабакам и разным шляпам вроде этого Волошина ужастики рассказывают.
— Но вы же не станете возражать, что… — начал было профессор, но тут перебил я.
— Слушайте, мистер Петраков-Доброголовин. В Зоне сказок хватает. Их хорошо рассказывать дома у камина, еще лучше — в «Штях» за бутылкой перцовки с бифштексами. Вернемся — устрою вам курс лекций, а там уж хотите — верьте, хотите — не очень, мне без разницы. Но в самой Зоне лишний раз лучше ничего не выдумывать. Если не успокоились, я вам кратенько отвечу: про параллельные пространства ходят самые разные слухи, но я лично ничего такого не видел. И внушающих доверие людей, которые видели, тоже не знаю. Остановимся на том, что мы просто немножко заблудились, и когда выйдем к некоему ориентиру, все сразу станет ясно.
45 
