30 
Селия вдруг окончательно проснулась, ее мозг заработал с удвоенной силой. Неужели это возможно? Это какой-то абсурд. И все же…
Разве не Ройс подбивал ее на то, чтобы отправиться в Танжер? Аона, такая умная, заглотнула приманку, посчитав, что это была ее собственная идея.
«Мне нужно получить свободу». Его слова обрели новый, зловещий смысл. Может, он имел в виду султана, от которого хотел вырваться раз и навсегда? И придумал всю эту мистификацию? И оказался достаточно умен – дьявольски умен, – чтобы прочитать ее книги и найти отличный способ манипулировать ею. Зная, что она жаждет драмы и переживания, догадываясь, что в душе ей ужасно хочется пережить самой одно из сексуальных приключений, которые до сих пор доставались лишь ее героиням. Понимая, что никакая банальная история не захватит ее воображение. Гипнотизируя ее, заставляя поверить, что это была именно ее идея – отправиться во дворец султана.
И все было подстроено только для этого?
Она не могла поверить в это. И тем не менее все факты предстали в совсем ином свете. То, что Ройс так ни разу и не удосужился упомянуть правителя Танжера или его долг ему. Тот его странный, противоречивый взгляд, которым он посмотрел на нее, когда она спросила о здании на холме, а он сказал ей, что это был дворец султана. Когда он говорил ей, что Рашид собирался отвести ее туда, а потом вдруг засомневался, стоит ли это делать, чтобы она могла счесть это полностью своей идеей. Отличный ход, чтобы заставить ее захотеть отправиться туда. Для него.
«Я собираюсь использовать тебя». – Предостережение исходило из его собственных уст.
И нечего удивляться, что не было произнесено ни слова о внимании… о любви…
Она присела на край кровати, сжимая в руке телеграмму, вся дрожа от гнева. Мэгги Клифтон забыта. Пока голос женщины не вернул ее в комнату.
– Мы должны поскорее убраться отсюда, миледи. Пока султан не нашел и не задержал вас. Через полчаса отходит корабль. Если поторопитесь, вы еще успеете на него.
– Да, – буркнула она. – Мне надо торопиться. – Прочь из Танжера. Прочь от султана. От Ройса…
– Я помогу вам собрать вещи, если позволите.
Тут Селия взглянула на женщину, о которой она так плохо думала, и почувствовала себя неловко.
– Миссис Клифтон, почему вы все это сделали? Мэгги скромно опустила глаза.
– Ну что вы, миледи, не надо меня благодарить. Это просто маленькая плата за то отдохновение, что ваши книги давали мне. Пойдемте, я вижу, на вас просто лица нет, впрочем, это неудивительно. Вставайте, нужно поскорее покинуть это гиблое место.
И вот она опять в Гибралтаре. А впереди еще два дня, оставшихся до отплытия корабля в Лондон. Целых два дня, когда нечего делать и остается только вспоминать и курить. Созерцать столь любимые когда-то виды гавани и скалы и казнить себя за то, что была такой дурой. О чем только она думала? Она что, потеряла последний разум? Попасться на такую сказку только потому, что ей было одиноко и очень хотелось поверить.
О, он оказался умен. Сначала он оставил достаточно места для сомнений, а затем сам же их отметал одно за другим. Больше всего ее сейчас угнетало то, с какой легкостью ему удалось провести ее.
Впрочем, ведь сказала же Мэгги Клифтон, что он вроде хамелеона. Для каждой женщины он становится таким, каким ей больше всего хотелось его видеть.
О чем он думал, когда пришел за ней в то последнее утро и узнал, что ее нет? И почему потом он не явился за ней? Она ждала его в любой момент, чтобы потребовать объяснений. Она ожесточилась и готова была к встрече и спору. Но он, по-видимому, понял всю безнадежность этого. Он не вернулся в Гибралтар. И к лучшему. Она больше не желала снова видеть его. Ей хотелось скорее забыть все и продолжать идти своей дорогой.
За исключением одной малости – она не могла забыть. Она мысленно заглянула в недавнее прошлое. Пещера, где они впервые занялись любовью и она поддалась его чарам. Отель, где он так убедительно поведал ей свои мучения и заставил ее страстно захотеть понравиться ему. Кладбище, где она впервые заговорила с ним. Она тщательно выверяла свои шаги, пока наконец не наткнулась на то, что искала: могила, у которой он стоял. Взглянув на нее, она вновь ощутила шок от имени, выгравированном на могильном камне. Шарлотта Ленсдаун. Он заранее все предусмотрел и даже выбрал реальное имя. На случай, если она решит проверить.
Это воспоминание окончательно разбило ей сердце. Она разразилась слезами. Хотя что именно – или кого – она оплакивала, она точно не знала.
30 
