очень нудно 
51 
– Ты божий дар с яичницей не путай, – наставительно сказал он, – этот твой Юл, он кто? Обычный одесский биндюжник. А я потомственный казак с Таганрога. Чуешь разницу?
Каждое утро дед Саня целый час делал зарядку с гантелями, и Ростика к этому приучил. Ростислав хорошо помнил, как дед на спор подтягивался на турнике пятьдесят раз – а было ему в то время хорошо за восемьдесят. Могуч был дед Саня, могуч и крепок, как вековой дуб. Он всегда казался Ростиславу вечным – смерть просто не осмелилась бы приблизиться к такому молодцу. Поэтому, когда дед вдруг заговорил с ним о наследстве, Шибанов-младший сначала подумал, что он шутит.
Но дед был серьезен, как никогда. Он позвал четырнадцатилетнего Ростика в свою комнату, велел сесть в кресло и, открыв шкаф, вытащил деревянный, обклеенный картинками из старых советских журналов сундучок.
Сундучок не вызывал у Ростислава никаких добрых чувств. Дед хранил в нем целую груду орденов и медалей, которые почему-то никогда не надевал, даже на День Победы. Когда Ростику было лет семь, он без спросу полез в сундучок, но рассмотреть там ничего не успел – дед бесшумно подошел к нему со спины, взял за ухо железными пальцами и вывел из комнаты. Потом взял широкий армейский ремень и несколько раз врезал Ростику пониже спины. Эта простая воспитательная мера надежно отбила у Ростислава желание повторно заглянуть в сундучок, и теперь он предсказуемо напрягся.
– Ростислав, – строго сказал дед, открывая сундук, – я скоро умру.
– Да ты что, дед! – опешил Шибанов-младший. – Что ты говоришь-то такое?
– Молчи, пацан, – дед Саня рылся в сундучке, звеня медалями. – Сказал – умру, значит, умру. Всему свое время, как говорил один старый еврей, время собирать камни, и время их разбрасывать. Страшного в том ничего нет, я и так уже пережил всех, с кем когда-то вместе под пули ходил. Последним вон академик[29] умер, тоже долго продержался, хотя и давили его, суки, со всех сторон. Но он молодец, пробился все же, я его даже по телевизору несколько раз смотрел…
Ростислав не понимал, о чем говорит дед – про свои военные приключения тот никогда не рассказывал, и никаких академиков до того момента не упоминал.
– Вот оно, – удовлетворенно пробормотал дед Саня, извлекая из сундучка какой-то кожаный мешочек. – Вот оно, твое наследство, Ростислав.
– Что это? – удивился Ростик.
– Предмет, – веско ответил дед Саня. Развязал шнурок, стягивавший горловину мешочка и осторожно вытряс на ладонь небольшую серебряную фигурку скорпиона. Но держать в руках ее не стал, положил на газету и газету уже пододвинул к внуку. – Возьми его и носи при себе. Поможет.
– В чем?
– В чем нужда будет, в том и поможет. Может, в спорте чемпионом стать, может, науку какую превзойти. Но только если ты его достоин будешь, понял? Плохим людям он не помогает.
Ростислав осторожно взял скорпиона в руку и укололся об острый хвост. Фигурка приятно холодила пальцы.
– И не показывай его никому. А особенно – не дари.
– Не дарить?
– Украсть или отобрать у тебя его не смогут. А вот если ты его сам кому подаришь, особенно если девке, беда будет.
– Почему это?
Дед ответил не сразу. Потом тяжело поднялся и подошел к стеллажам, на которых стояли разные военные мемуары и книги по истории.
– Предмет этот, – сказал он, наконец, – принадлежал одному хорошему человеку, поэту. Хранил его во всех передрягах, и на войне, и в Африке. А потом этот человек подарил его одной вертихвостке, которая тоже стишками баловалась…
– И что с ним случилось? – тихо спросил Ростислав. Скорпион в его руке казался живым.
– Шлепнули его как белогвардейский контрреволюционный элемент, – отрезал дед. – А вертихвостка эта уехала в Париж и прожила до девяноста лет, печалей не зная. А не подарил бы он ей скорпиона – глядишь, и сам бы жив остался, и сколько бы стихов еще хороших написал…
К стихам дед Саня был всегда неравнодушен, цитировал классиков к месту и не к месту.
– Как же он у тебя-то оказался, деда?
– Так и оказался, – неизвестно отчего помрачнел дед. – Когда немцы Париж взяли, один штандартенфюрер скорпиона у этой вертихвостки забрал. Ну, ему-то это, положим, не помогло, скорпион только хорошим людям помогает… А уж у штандартенфюрера и я позаимствовал, только это позже было, уже под конец войны.
– И как он тебе помогал? – продолжал любопытствовать Шибанов-младший.
– А никак. Я ж его силой взял, а так он не работает. Но тебе по наследству передать могу, на это запретов никаких нет.
51 
