очень нудно 
104 
Вернулся Элмар, поставил бутылку с цветком на письменный стол и тяжело опустился в кресло напротив.
– Ну, так что случилось? – поторопил его Кантор, уже почти уверенный, что произошла неприятность. – Она жива?
– Пока жива. – Элмар протянул ему квадратик плотной дорогой бумаги с королевским гербом и золотой каемкой по краю. – Вот, возьми. У нее ведь родственников нет, а ты вроде как близкий все-таки…
– Что значит – пока?! – вскричал Кантор, подхватываясь с места. – Ей что-то грозит? Я могу что-нибудь сделать?
– Можешь, – кивнул Элмар. – Сесть и поплакать. Мы все это уже делали.
Кантор опустился в кресло, взял протянутую бумагу и с трудом всмотрелся в расплывающиеся перед глазами руны. Это было стандартное приглашение в королевский дворец на поминальный ужин для родственников жертв. Имя жертвы было вписано, пробел для имени приглашенного оставался пустым. И вся любовь. О небо, как просто, как глупо и нелепо…
– Свое имя впишешь сам, – печально сказал Элмар. – Мы ведь толком и не знаем, как тебя зовут.
– Да оно там не уместится… – машинально ответил Кантор, имея в виду свое настоящее имя, которое, в общем-то, никто от него и не требовал.
Мистралиец медленно положил приглашение на чистый конец стола. Ну почему? За что? Почему они все умирают? Если б он знал заранее, можно же было бы что-то сделать… Почему ему никто раньше не сказал? Раз уж речь шла о жизни и смерти, он бы даже на свои принципы наплевал и женился бы не раздумывая…
– Вы что, отмазать не могли? – дрогнувшим голосом спросил он. – Друзья тоже называется…
– Не могли, – качнул головой Элмар. – Даже король не мог.
– Так какой он тогда к хренам король?
– Уже практически никакой… – вздохнул Элмар. – Давай, я тебе все по порядку объясню. Ты должен знать, что это была не случайность, а злой умысел.
– У вас и так бывает? – Кантор вытер ладонью предательскую слезу и попытался собраться и взять себя в руки.
– У нас только так и бывает… Выпьешь что-нибудь? Ты вообще знаешь, как у нас производится отбор?
– Слышал, что у вас есть для этого какая-то специальная комиссия… Дело в ней?
– Да. – Элмар достал из-под стола початую бутылку и нашел на полке чистый стакан. Ему даже не пришлось вставать, чтобы дотянуться до полки. – Вот, выпей, успокойся немного, и я тебе расскажу. А у вас как это происходит?
– У нас? Да без проблем. За луну-две до отправки пробегаются по женским лагерям, отбирают, кто поприличнее выглядит, потом немного подкармливают, умывают и отправляют. Нашему правительству как-то все равно… А себе что не наливаешь?
– Мне король пить запретил, – признался Элмар. – Отчитал вчера, как сопляка, сказал, что я спиваюсь, и велел сегодня быть трезвым. Так что ты пей… а я буду рассказывать. Если хочешь поплакать, не стесняйся, тут все свои.
Хотелось, если честно. Но Кантор все же предпочел не расслабляться.
Он молча выслушал историю доверчивого короля, который не послушал советов своего умного племянника, и про то, что из этого вышло. Затем, так же молча и стиснув зубы, – рассказ про отличную девчонку, которая поплатилась жизнью только за то, что имела несчастье вызвать интерес его величества. На всякий случай запомнил семь имен. Особенно одно – женское. Затем узнал ряд разоблачительных историй о злодеяниях ортанской Комиссии, которые были, конечно, возмутительны сами по себе, но ни к Ольге, ни к нему самому отношения не имели. Причем факты эти сыпались из его высочества, как из бездонного кувшина. То ли их действительно было так много, то ли Элмар их специально припасал. Но зачем? К чему он все это объясняет? Кому это нужно? Рассказывает, а сам все посматривает, будто какой-то реакции ждет. Уж и три пробило на городских часах, а он все говорит, всматривается напряженно в собеседника и уже заметно нервничает. Почему? Действительно чего-то ждет? А чего именно, ваше высочество? Не иначе, вам что-то нужно? Так скажите прямо, не усложняя все намеками. Вы же человек прямой и честный, да и не подобает воину вертеть вокруг да около. Почему не сказать прямо?
– Элмар, – сказал Кантор, выбрав паузу. – А зачем ты мне все это рассказываешь?
Принц-бастард запнулся, подумал и неуверенно ответил:
– Чтобы ты знал.
– Спасибо, я все давно понял. Как это получилось, кто виноват, и почему вы не могли ничего сделать. Но какое мне дело до вашего начальника стражи и родовых войн ваших баронов? Это-то ты зачем рассказываешь уже второй час? Тебе от меня что-то надо? Скажи прямо.
104 
