25 
– Почему? – удивился Торо. – Может, это и в самом деле только легенда?
– Вполне возможно. Судя по тому что он одно время и сам искал пропавшего принца, это может быть и легендой. Хотя не исключено, что Казак только делал вид, что ищет Орландо, чтобы никто не догадался, что принц у него… И еще Казак очень толковый бард, хорошо рисует и поет.
– Я слышал, – кивнул Эспада. – Он даже одно время прибился к труппе Эль Драко и выступал в качестве певца. И я ничуть не был удивлен, когда это узнал. Гораздо более странным мне показался тот факт, что он каким-то образом попал ко двору. Насколько я знаю, этот господин больше всего на свете любит свободу и не переносит аристократов и коронованных особ…
– Ну, – усмехнулся Кантор, – сам он по этому поводу выразился примерно так: «Ох, до чего только не доводят мужчин эти шальные красотки…»
– А ты что, лично с ним общался по этому поводу? – уточнил Торо.
– Разве я сказал, что слышал это лично?
– Тогда, может, это тоже легенда?
– Не думаю. Человек, который рассказал мне об этом, был в курсе дела и вполне достоин доверия. И в данном случае я охотно верю и ничуть не удивлен. Принцесса Габриэль не могла обойти своим щедрым вниманием такое чудо природы, как Казак… Ой, надо же, Азиль все-таки собралась танцевать. И не боится… Или она увидела, что именно он сделал, и ей это не угрожает? Надо будет ее спросить.
– Что, вот так подойдешь и спросишь? – поддел его Ромеро. – А не пошлет она тебя куда подальше?
– Тебя бы послала, – огрызнулся Кантор. – А меня она знает.
– Познакомь, – попросил Ромеро. – Она мне нравится.
– Если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет.
– Эдак я буду ждать до конца жизни. Ты что, всегда так за девушками ухаживал – ждал, пока подойдет? И что, хоть одна подошла?
– Нет! Не надо! – вскричал Торо, вскакивая. Одной рукой он толкнул в грудь Кантора, который начал подниматься со стула, а другой отвесил Ромеро отеческий подзатыльник. – Не смейте драться в общественном месте!
Кантор посмотрел на недосягаемого противника, недобро прищурившись, и сказал:
– Всегда подходили. Если я захочу, подойдут и сейчас. А тебе приходится за ними бегать, отсюда твоя озабоченность. Все-таки у тебя точно проблемы. И не смей приставать к Азиль, иначе я тебе сделаю очень больно. Ты знаешь, что обидеть нимфу – большой грех?
– Так она нимфа? – заинтересовался Торо. – Откуда ты ее знаешь?
– Встречались, – неохотно ответил Кантор. – Но это было по делам, притом по особо секретным, так что и не просите, не расскажу.
– Я не собираюсь ее обижать! – не мог угомониться Ромеро. – Я вежливо предложу.
– Тупой ты ублюдок, тебе ясно сказано: если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет. А если нет, никакого смысла предлагать. Нимфы сами выбирают мужчин. На свое усмотрение. И твое желание для нее ничего не значит.
– А что мне сделать, чтобы ей понравиться? Кантор, ты же ее знаешь, скажи, что она любит?
– Ничего ты не сделаешь. Она заглядывает в людей и видит что-то внутри нас. Отвяжись.
Кантор развернулся на стуле, чтобы видеть зал, и стал наблюдать за танцем.
«… Ах, несравненная Азиль, ты действительно ничуть не изменилась за эти годы. Тебе не было еще пятнадцати, когда мы с тобой познакомились, а сейчас почти двадцать два. Люди взрослеют за это время, а ты совершенно не изменилась. У тебя все те же детские глаза, и ты все так же божественно танцуешь, как умеют только нимфы. Ты по-прежнему любишь ходить босиком и носить яркие хитанские юбки. А танцуешь ты только босиком и никак иначе. Ты кружишься, легкая и яркая, как бабочка, в своей алой с золотом юбке, мелькают твои босые ножки, и вместе с тобой танцуют твои черные локоны, браслеты и ожерелья, и маленький бубен в твоих руках… Ты по-прежнему обожаешь ромашки. Ну почему у меня сейчас нет с собой ромашек? Я осыпал бы тебя белыми цветами, а ты бы радовалась и прыгала, как маленькая девочка, и хлопала в ладошки. Ты всегда радовалась, как ребенок, ты и сейчас делаешь это точно так же… Ах, Азиль, волшебное создание… Как же мне хочется согласиться на твое щедрое предложение, так соблазнительно верить, что за одну ночь ты сумеешь вернуть мне все, что я потерял. Так легко верить в чудо, любуясь тобой. Но таких чудес не бывает. Единственное, что случится наверняка, – ты меня узнаешь. Так что не надо, милая. Лучше я просто на тебя посмотрю. Ты не просто прекрасна, ты совершенна…»
Кантор почувствовал, что его трясут за плечо, и обернулся.
25 
