6 
– Отойдите от края, – посоветовал маг. – Подальше, чтоб ему было где приземлиться, а то придавит или сдует. И стойте покрепче – когда драконы приземляются, поднимают сильный ветер.
Они поспешно отошли от края, после чего король остановился в указанном ему мэтром Силантием месте, а Жак отошел еще метров на двадцать.
– А как они узнают, что мы их ждем? – спросил король, осматриваясь по сторонам.
– Нас хорошо видно на снегу, – пояснил маг. – Сейчас прилетит кто-нибудь. Мы с ними договаривались на это время.
Жак тоже завертел головой, осматриваясь, чтобы не пропустить момент, когда появится дракон, но все-таки пропустил. Огромная золотистая туша легко взмыла над краем обрыва и, тормозя крыльями, стала садиться на плато почти рядом с людьми. Поднятый крыльями ветер швырнул несчастного Жака назад, и он, не удержавшись на ногах, мягко шлепнулся в снег. Король сумел удержаться, только чуть попятился, прикрывая от ветра лицо. Скала гулко содрогнулась, дракон приземлился на задние лапы, оперся на хвост, как кенгуру, и сложил крылья. Жак, который только успел встать на ноги, невольно сделал еще несколько шагов назад и снова приземлился на пятую точку. Больше он решил не вставать, тем более что ноги его совсем перестали слушаться. Королевский шут с тихим ужасом наблюдал, как дракон встал на четыре лапы, вытянул шею так, что почти уперся мордой в короля, и что-то профыркал.
– Это Урр, предводитель стаи. Он вас приветствует, – пояснил Силантий.
– Я тоже его приветствую, – жизнерадостно откликнулся король. – Что я должен сделать для этого?
– Пока ничего, я просто переведу ваши слова.
Дракон выслушал ответное фырканье Силантия, качнул головой, приоткрыл пасть и высунул язык.
– Не бойтесь, он хочет вас потрогать, – предупредил маг.
Король спокойно кивнул. Жак, оцепенев от ужаса, смотрел, как длинный раздвоенный язык дракона обвивает человеческую фигурку, казавшуюся совсем крошечной рядом с массивной золотой тушей, и боролся с желанием зарыться в снег с головой. Шеллар с любопытством оглядел драконий язык и спросил:
– А мне его можно потрогать? Или это будет неуважение с моей стороны?
– Можно, – ответил Силантий. – Они любят, когда их трогают. Только не за язык.
Король протянул руку и осторожно погладил золотистую чешую на морде. Дракон снова коротко фыркнул и втянул язык. Потом поднял голову повыше и громко рявкнул.
– Он говорит: ваш спутник его боится, а вы – нет. Почему?
– Наверное, потому, что все люди разные, – предположил король. – Он поймет, если выразиться так?
Маг пожал плечами и зафыркал по-драконьи. Дракон повертел мордой, снова рявкнул несколько раз и опустил голову почти до земли.
– Урр понял. Сказал, что к ним часто обращаются маги, иногда – герои, но человеческих королей он еще никогда не видел. Ему интересно. Излагайте свой вопрос, он слушает.
– Спросите его… Скажите примерно так: мы знаем, что драконы – мудрые волшебные существа, они живут вдали от людей и стараются не иметь с ними дела. Почему иногда некоторые драконы прилетают к людям, нападают на них и вообще ведут себя агрессивно?
Золотистая голова Урра еще раз приподнялась, бросила взгляд на Жака и отрывисто фыркнула.
– Он говорит: потому что драконы тоже разные, – перевел Силантий.
– А чем эти отличаются от других? Они не хотят жить со своими сородичами, просто ненавидят людей или они агрессивны от природы и им все равно, на кого нападать?
Предводитель стаи внимательно выслушал вопрос и, не задумываясь, рявкнул.
– Он сказал, – переводил мэтр, – ни один дракон не станет по доброй воле жить среди людей, кроме ненормальных извращенцев или изгнанников, которых отвергла стая и которым негде больше жить.
– А к какой категории относится тот, которому мы платим дань? Он себя называет Скорм Непобедимый и живет в Зеленых горах на границе Ортана и Мистралии.
Как только Силантий перевел вопрос, стоящий до этого спокойно дракон заревел, зарычал, захлопал крыльями и несколько раз лупанул хвостом по плато, так что скала содрогнулась. Жак представил себе, что сейчас он еще и огнем плюнет для полного комплекта, и ему стало совсем нехорошо.
– Он обиделся? – забеспокоился король. – Я что-то не то сказал?
– Нет, насколько я понял, Урр просто терпеть не может этого Скорма. Если опустить нецензурные выражения, он говорит, что Скорм всегда был наглым, самоуверенным мерзавцем и самым гнусным извращенцем, какого видел свет. Они пятьдесят лет не могли от него отделаться, и, когда тот покинул стаю, это было всеобщим праздником. Урр не возражает, если люди убьют Скорма.
6 
