очень нудно 
60 
– Ну что? – спросил шут, подходя.
– Пойдем, – кратко ответил король, тяжело опуская руку ему на плечо. – К тебе.
– Почему ко мне? К вам же ближе.
– Кто-нибудь припрется…
– Так и пойдем пешком?
– Мафея попросим.
– Тогда так и говорите – к Мафею. А то я пешим ходом собрался. Ну что вы молчите? Скажите что-нибудь.
– Подожди, – попросил король.
Жак понял, что Шеллару просто трудно говорить, потому он и рубит краткими фразами, чтобы голос не успел сорваться.
«Ай-ай-ай, – размышлял королевский шут, – надо же, как все-таки серьезно у него это оказалось… Кто бы мог подумать… А может, еще что-то случилось? Уж не ошибся ли его величество в расчетах насчет осени и разговор уже состоялся? Да нет, не стал бы он из-за этого… Распсиховался, разозлился, гневаться научился, но плакать бы не стал, уж точно».
Они прошли по коридору, и король резко толкнул дверь в учебную комнату. Мафей сидел на столе в какой-то совершенно неудобной для нормального человека позе и с печальным видом изучал какую-то инкунабулу. Увидев вошедших, он обрадованно бросил свое учебное пособие и спрыгнул со стола. Жак успел заметить название на обложке книги – «Практическая токсикология». Видно, мэтр не на шутку чего-то опасается…
– Отправь нас к Жаку, – кратко приказал король, даже не здороваясь.
Мафей потрясенно уставился на него.
– Шеллар! – ужаснулся он. – Что случилось?
– Ничего.
– Мафей, – попросил Жак, понимая, что перепуганный пацан просто так не отстанет. – Давай быстрее. Ничего не случилось, его величество только что утвердил список и теперь ужасно расстроен. Потом расскажу. Нам некогда.
– А почему к тебе? – спросил Мафей, послушно приступая к созданию пушистого облачка.
Жак коротко пояснил:
– Чтобы никто не видел. И чтобы самогона накатить, как я предполагаю. Ничего никому не говори и продолжай заниматься как ни в чем не бывало.
Несколько секунд серого тумана в глазах, щекотное покалывание в носу, и они очутились в гостиной дома Жака.
– Здесь сядем или в кабинете? – спросил шут.
– Идем в кабинет, – ответил король и, уже не прячась, утер глаза.
Жак вздохнул и направился к лестнице.
– Что все-таки случилось? Ольга? Или что-то еще?
– И Ольга тоже, – сказал король, следуя за ним. – Это само собой.
– А еще?
Они закрыли за собой дверь и разместились у стола. Жак уступил королю свое кресло, пристроился рядом на стуле и выставил на стол бутылку.
– Ну, говорите, – сказал он. – Или выпьете сначала?
– Ты себе налей, – вздохнул Шеллар и поднял глаза, полные слез. – Я ничего не мог сделать.
– Понимаю, – вздохнул в ответ Жак. – Все-таки вы к ней неравнодушны, ваше величество, что бы вы там ни говорили…
– Ты не понимаешь, – качнул головой король. – Дело не в Ольге. Вернее, не только в ней. Ты… ты выпей, а потом я скажу.
Жак поспешно поставил бутылку, которую держал в руках.
– Что еще? Кто? – быстро спросил он, уже догадываясь, но все еще отказываясь верить в ужасную догадку.
– Тереза, – стал перечислять Шеллар срывающимся голосом. – Эльвира. Клара. Диана. Все твои девушки. Ну и, конечно, Ольга. Сволочи, какие же сволочи!.. Они тебе предлагали что-то? Угрожали? Хотели от тебя чего-то? Что ты им сделал?
– Ничего, – всхлипнул Жак, утыкаясь лицом в согнутый локоть. – Что я им мог сделать? Ничего они мне не предлагали и не угрожали, просто знают, что я вас все равно не предам. И я бы вам сказал, если что…
– Значит, просто бьют по тем, кто не сломался. По тебе. По Крассу…
– Что, и у него?
– У него три дочери, Жак. К счастью, закон не позволяет брать всех трех, но даже одной достаточно. Я не представляю, как посмотрю ему в глаза… Сестра одного сотрудника службы безопасности, дочь другого… Это только те, кого я знаю. Хорошо, хоть Флавиус холостяк, его на этом не возьмешь, а с его хинской родней Комиссия связываться побоялась, так как эту семейку ни в коем разе нельзя назвать законопослушной, а являются ли они моими подданными, вопрос сомнительный… У Костаса подрастает внучка, сейчас ей еще рано, но потом… не знаю, что будет. Алиса все-таки села Хаббарду на шею, раз Ольгу внесли в список. И Эльвиру тоже. Она б и Камиллу снарядила, если бы той не стукнуло уже двадцать пять. Хотя Камиллу мне не так было бы жалко… И что самое ужасное, сегодня перед самым заседанием приходил Флавиус, весь в соплях, и в очередной раз торжественно попросил моего официального разрешения на ритуальное самоубийство, поскольку по хинским традициям он не имеет права дальше жить после такого грандиозного провала… Достал он меня этими просьбами – каждый раз, как что случится, обязательно их торжественно излагает… Кто-то нас предал.
60 
