очень нудно 
22 
Он выпил, бросил в рот соленый орех и принялся за мороженое.
– Кантор, – спросил Торо, с любопытством наблюдая за ним. – А если не секрет, почему ты так любишь мороженое? Стоит тебе попасть в цивилизацию, и ты его лопаешь в огромных количествах.
– Да просто люблю я его, – ответил Кантор, приканчивая первую вазочку и поглядывая на вторую – У меня было тяжелое детство и мне не давали мороженого. А мне хотелось. А потом у меня была тяжелая юность. Я очень болел, и мне опять не давали есть мороженое, пить и курить.
– И с девушками водиться не давали, – засмеялся Ромеро.
– Глупый ты, – как-то совершенно беззлобно откликнулся Кантор. – Если бы мне не давали водиться с девушками, я бы сейчас с ними водился так же, как ем мороженое. И в таких же количествах.
– Не хочешь говорить – не надо, – пожал плечами Эспада. – Но зачем же так шутить? У тебя такие правдоподобные шутки получаются, что вот Ромеро, например, может вполне принять за правду.
Кантор засмеялся и потянулся за второй вазочкой.
– А что, я произвожу впечатление тяжело больного человека?
– Иногда, – серьезно сказал Торо. Он хотел еще что-то добавить, но Эспада вдруг резко вскочил, чуть не опрокинув стул, поймал стул на лету и пододвинул к столу.
– Прошу вас, – сказал он. Кантор оглянулся. Азиль, как всегда, подошла совершенно бесшумно. Даже он не услышал.
– Спасибо, – сказала она и села, с откровенным любопытством разглядывая мистралийцев. Эспада оглянулся и утащил стул от соседнего стола. Господа за соседним столом неодобрительно проследили за уходящим стулом, затем остановили взоры на прическе Эспады и дружно уткнулись в тарелки, сделав вид, что ничего не заметили.
– Здравствуй, Азиль. – Кантор снова улыбнулся и поставил мороженое на стол. – Как поживаешь?
– Неплохо, – ответила она. – А ты? Еще не надумал?
– Почти, – кивнул Кантор. – Но не сегодня. Ты познакомишь меня со своей подругой? Я ее только что видел здесь, в зале.
– Здесь? – Азиль завертела головкой, разыскивая подругу. – Точно, вон она. Да здесь вся библиотека… Надо ей сказать, чтобы домой уходила.
– Почему? – удивился Кантор. – Что-то не так?
– Ты же видел Казака? Ты его знаешь?
– Немного. А ты видела, что он сделал?
– Видела. Есть у него такое милое заклинание собственного сочинения. “Стань собой”.
– Ой-ой… – тихо сказал Кантор. – представляю, что начнется в кабаке, когда все станут собой… Это пока трезвые еще ничего, а как выпьют… А ты что же не уходишь?
– Мне это не страшно, я всегда остаюсь собой. А вот Ольгу надо спровадить, а то будет скандал. Я вижу, чепчик она уже сняла, значит, началось.
– А при чем тут чепчик?
– Она его не любит, – улыбнулась Азиль. – Носит, потому что положено, и ругается все время по этому поводу. А она по сути своей – бунтарская душа, и, став собой, она начнет бунтовать против всего, что ей не нравится. И будет скандал.
– Постой, – попросил Кантор. – Познакомь меня с ней, и мы вместе уйдем. У нас еще есть время?
– Есть. – Азиль снова оглядела его товарищей. Внимательно и пристально.
– Выбираешь? – спросил Кантор. – Или просто так заглядываешь? Нравится кто-то?
– Выбери меня! – не удержался Ромеро. – Я очень хочу!
– Хоти в тряпочку! – осадил его Кантор. А нимфа, с улыбкой посмотрев на него, сказала:
– Нет, ты мне не нужен. – Потом перевела взгляд на Торо и сказала: – А тебе не нужна я.
И остановила взгляд на фехтовальщике.
– Ты мне нравишься. Хочешь, я приду к тебе сегодня?
Эспада слегка оторопел и вопросительно посмотрел на Кантора.
– Что ты мнешься? – улыбнулся Кантор. – Соглашайся.
– А где?
– Ради такого случая сними отдельную комнату. У тебя деньги есть или тебе дать?
– Есть, конечно… А что я еще должен делать?
– То же, что и обычно. Что ты, как маленький.
– Просто я никогда не встречался с нимфой.
– Не бойся. Я подойду к тебе чуть позже, – засмеялась Азиль и повернулась к Кантору. – Ты умеешь танцевать фламмо?
Кантор прислушался к музыке и в очередной раз одарил присутствующих ослепительной улыбкой.
– Какой же мистралиец не умеет танцевать фламмо?
– Потанцуешь со мной?
– Ну, конечно!
Они одновременно подхватились со стульев и вприпрыжку направились в центр зала. Эспада проводил их взглядом и спросил:
– Ну что, вы уйдете или останетесь?
22 
