очень нудно 
28 
– Да что же это за вечер сволочной выдался! – матерился вышибала, провожая взглядом зареванную девицу. – уже и бабы начали! Ольга, ты что, совсем охренела? Только вашего бабского бокса мне тут не хватало!
– Не ругайся, Дик, – примирительно попросила Ольга, довольная донельзя. – Мы уже уходим.
– Уходите поскорее! Я имел в одно место такую работу! Что за дела, мать твою!… – закончить свою речь он не успел, так как ему опять пришлось бежать наводить порядок.
Кантор помог Ольге надеть плащ и они, наконец, покинули этот злосчастный трактир.
– Чего ты улыбаешься? – спросила девушка, на ходу расправляя пострадавшие косички и пряча их под капюшон.
– У тебя глаза горят, как у кошки, – еще шире улыбнулся Кантор. – Так любишь подраться?
– Элмар это называет “высокое вдохновение битвы”, – тоже улыбнулась Ольга. – А король над ним смеется.
– Не знаю, может, у принца Элмара оно и высокое, – засмеялся Кантор, – Но ты бы видела, как вы выглядели со стороны. Обхохотаться можно.
– Я понимаю, у вас это происходит серьезнее, – согласилась Ольга. – Поэтому тебе и смешно.
– У нас это действительно серьезнее. Если бы мне сказал такое не заколдованный человек, побитой мордой он бы не отделался. У нас за слова принято отвечать. Если кому-то хочется обозвать товарища чем-нибудь оскорбительным, то он должен быть готов тут же выйти с ним в круг на ножах и доказать, что имеет право говорить то, что думает.
– Страсти какие! – уважительно, но без особого одобрения прокомментировала девушка. – А ты выходил?
– Разумеется. И неоднократно. Ни разу не колеблясь. Зато теперь мне никто не смеет говорить в глаза всякие гадости, вроде того, что сказал Ромеро. Кстати, чтобы тебя не мучило любопытство, это неправда.
– Я знаю, – просто ответила она. – Мне Азиль говорила. Вернее, не мне, а королю, но при мне.
– Королю? – Кантор слегка опешил. – По какому поводу?
– Он спросил, правда ли это, а она сказала, что нет.
“Ох, Азиль, дитя ты бестолковое, язык у тебя как был в семь локтей длиною, так и остался… Что ж ты еще наговорила про меня его величеству и всем присутствующим?”
– А что она еще говорила?
– Много чего. Она в тебя заглянула и рассказала, что она увидела.
– Понятно. Спасибо, Азиль, спасибо, милая… Ольга, ты уж не расспрашивай меня об этом и не проси истолковать. Это все… не для обсуждения. Лучше… расскажи что-нибудь о себе. Я бы сам рассказал, но мне нельзя.
– Ладно, – охотно согласилась девушка. – Давай, расскажу, как я сюда попала.
– Расскажи лучше сначала, – попросил он. – Как ты жила в своем мире.
Она рассказывала, а он слушал и думал о том, как мало отличаются люди друг от друга. Такую же историю могла рассказать любая студентка и этого мира – те же лекции, преподаватели, экзамены и развеселые студенческие попойки с песнями, танцами, беседами и последующим расползанием парочками. Ах, молодость, молодость, беззаботное время…
Они еще поговорили о лингвистическом феномене, который Ольга пыталась исследовать, но без особого успеха. А потом они пришли.
– Заходи, – сказала Ольга, отпирая дверь, – Только не пугайся, у меня тут беспорядок… У нас тут была вечеринка…
Кантор смело вошел и понял, что его представления о беспорядке скудны и лишены фантазии. Заставленный грязной посудой и заваленный объедками стол выглядел примерно так же, как и их собственный стол в их хижине наутро после того, как Рико где-то украл ведро спирта. Но на этом сходство кончалось. Тем более что стол-то они утром прибрали, пока Амарго не увидел, хотя и чуть не подрались, решая, кому убирать, и Торо предложил бросить жребий. А на этом столике пили явно не вчера, поскольку кости и огрызки успели основательно усохнуть. Кроме маленького столика в комнате имелся еще большой письменный стол, заваленный книгами, окурками, чашками, бумагами и… кгм… женским бельем. К счастью, чистым, но от такой разновидности беспорядка Кантор давно успел отвыкнуть и тут же почувствовал себя… скажем так, не совсем уверенно.
Ольга переполошено метнулась к столу, сгребла белье в охапку, прихватив попутно несколько листов бумаги, и поспешно затолкала в шкаф.
– Садись, – сказал она, убирая с кресла утюг и несколько книг. – Я сейчас быстренько все приберу. Вот тебе тапочки.
Кантор переобулся в тапочки, которые были велики ему размера на четыре и принадлежали, видимо, его высочеству Элмару или еще кому-то таких же ненормальных размеров, и оглядел комнату подробнее. То, что он увидел, мгновенно заставило его забыть про живописный беспорядок. На стене висел “Танец огня” Ферро. Подлинник. Тот самый.
28 
