106 
– Ну, значит, то была не ловушка, – радостно сказал Ричард. – Его походку я узнаю из тысячи.
– Это ты, Бустер?
– Я.
Они подошли ближе.
– Вот как складывается: двое приличных людей вынуждены встречаться в темноте, словно преступники.
– У меня небольшие проблемы, – признался Ричард.
– Ну что же, твой старый партнер готов прийти к тебе на выручку.
Мужчины обнялись. Ричард и не думал скрывать, что рад встрече. Хэнк обнял Ричарда за плечи как отец и отвел в сторону. Мэйсон пошла следом.
Четверо мужчин, что пришли с Хэнком, шли позади. Они переговаривались друг с другом на кокни, языке лондонской бедноты.
Наконец Ричард и Хэнк, похоже, сошлись во мнениях по всем пунктам. Хэнк остановился и повернулся так, что Мэйсон тоже оказалась в их кругу.
– Дело будет нелегким, но нам оно по плечу. Самое важное – сыграть на неожиданности. Возможно, они и ждут каких-то действий, но чего они точно не ожидают, так это того, что мы впрямую будем их атаковать. И как только мы окажемся в Кале, считай, дело в шляпе, потому что я зафрахтую самое быстрое судно, которое можно заполучить за деньги.
Мэйсон, до сих пор хранившая молчание, спросила:
– Можно мне задать вопрос?
– Конечно, леди.
– Почему Кале? Французский флот базируется в Гавре, и вам придется пройти прямо перед их носом, чтобы попасть в Атлантику. Не кажется ли вам более разумным отправить картины из Шербурга или даже Бреста?
– Хороший вопрос, и у меня есть на него ответ. Потому что самый быстрый корабль, который только можно нанять за деньги, сейчас идет в Кале.
– Вы, случайно, не о «Княжне Александре»?
Хэнк даже вздрогнул от неожиданности.
– Да. А вы о нем слышали?
– Это ведь русский корабль, верно?
– Да, русский. Он привез русские фейерверки на празднование Дня взятия Бастилии. Сейчас в Париж со всех концов земли приходят грузы, знаете ли. Так что, есть еще вопросы?
– Нет, других вопросов нет. Зато мне есть что сказать.
В темноте Мэйсон не могла видеть лица Ричарда, зато она чувствовала, что ему не по себе.
– Да? – покровительственным тоном спросил Хэнк. – И что ты хочешь нам сказать, дитя мое?
– Есть кое-что, о чем знают другие и о чем не знаете вы. Вот я и хочу вас проинформировать. По-моему, пришла пора.
Мэйсон почувствовала, что Ричард натянулся как струна.
– Эми, – несколько раздраженно заметил он, – возможно, тебе не стоит…
– Не томи. Давай выкладывай свои новости.
Мэйсон стряхнула руку Ричарда и заявила Хэнку:
– Я не сестра Мэйсон Колдуэлл Эми. Я сама Мэйсон Колдуэлл.
Хэнк обернулся к Ричарду:
– Что она несет, сынок?
– Она говорит правду, – спокойно ответил Ричард. – Я сам этого не знал, когда все началось.
Не дав Хэнку отреагировать, Мэйсон продолжила:
– Есть еще кое-что, что вам обоим следует знать. Завтра я выхожу из игры и уезжаю из Франции. Мне плевать, что будет с моими картинами, но вам не сделать из меня другого человека. Имя свое я беру назад. Я еду в Рим, где намерена написать картину для сеньора Лугини. Он с первого взгляда на мою живопись поймет, что Мэйсон Колдуэлл – это я. И ни вы, ни инспектор Дюваль, никто другой с ним спорить не смогут. Так что я желаю вам всем удачи и ухожу. Как там у вас на Диком Западе говорят? Счастливых троп?
Мэйсон развернулась и направилась к ждущему ее экипажу.
– Эй, подожди, сестренка, – крикнул ей вслед Хэнк.
– Что? Вам есть, что мне сказать? – не без сарказма поинтересовалась Эми.
– Ты никуда не поедешь, – сказал Хэнк.
– Это почему? Неужели живая Мэйсон Колдуэлл мешает вашим планам?
Хэнк ответил молчанием на этот вопрос.
– Эй, вы, оба! – Ричард встал между Хэнком и Мэйсон. – Подождите, не кипятитесь. Остыньте немного.
– Не вмешивайся, Ричард. Это наши с Хэнком счеты. Обернувшись к Ричарду, Хэнк процедил сквозь зубы:
– Ты должен был сказать мне об этом раньше. Теперь все существенно усложнится.
– Но почему, Хэнк? – снова перешла в наступление Мэйсон. – Если вы просто хотели передать мои картины в музей, то какая вам разница, живая я или мертвая? Или, возможно, это изначально не входило в ваши планы?
– О чем ты? – рявкнул Хэнк.
– Я случайно узнала, что у вас серьезные финансовые проблемы. Гораздо более серьезные, чем думает Ричард или кто другой. Фактически вас приперли к стенке.
– Это правда, Хэнк? – спросил Ричард.
– Откуда тебе знать о моих делах? – зло бросил ей Хэнк.
106 
