очень нудно 
75 
Мэйсон опустилась на стул перед портретом. Его нужно уничтожить. Но сможет ли она? Найдет ли она в себе силы это сделать? Ибо уничтожить портрет все равно, что уничтожить часть себя.
Однако выбора не было.
С тяжелым сердцем Мэйсон окунула широкую кисть в жидкую белую краску и, пока в ней не исчезла решимость, начала покрывать холст широкими мазками.
Потом она заперлась в спальне, легла на кровать и зарыдала.
Когда остальные обитатели дома проснулись, Мэйсон рассказала Хьюго, что произошло. Он пошел разведать обстановку, однако тот мужчина как сквозь землю провалился. Мэйсон так и не нашла в себе силы в тот день выйти из дома.
В своей спальне она чувствовала себя, словно зверь в капкане. Она рано отправилась спать в ту ночь, но сон не шел к ней. Она все представляла себе, как инспектор Дюваль во главе с нарядом полиции окружают дом. Когда сон сморил ее, было уже далеко за полночь.
Среди ночи Мэйсон вдруг проснулась. Что это было? Ей показалось, что она услышала шум снаружи. Нет, ей не почудилось. Она снова услышала этот звук. Шуршание гравия под чьими-то ногами. Шелест листвы под окном. Скрип отворяемой задвижки. Она села в кровати, испуганная, встревоженная, нервно натянула простыню. Окно открывалось! И тогда она увидела силуэт мужчины в окне.
Сердце Мэйсон заколотилось как бешеное. Мужчина подтянулся, опираясь на подоконник, и перекинул ноги на пол.
– Я буду стрелять, – пригрозила Мэйсон срывающимся голосом.
Незваный гость замер. Наступила напряженная тишина. Потом знакомый голос с легким шотландским акцентом произнес:
– Не такой встречи я ждал.
Одно мгновение – и Мэйсон бросилась в распростертые объятия Ричарда.
Он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
– Я не хотел тебя напугать, – сказал Ричард между поцелуями. – Мне стало известно, что Дюваль идет по твоему следу. Меня в Риме вызвали в полицию для допроса – вот куда он добрался. Вот я и решил подстраховаться и приехал ночью. Чем меньше он будет о нас знать, тем лучше.
– За домом действительно следят. Поэтому я так испугалась.
– Я здесь. Все будет теперь хорошо. Мэйсон все еще трясло.
– Ричард, полюби меня. Прошу тебя.
Он поцеловал ее, прижимая к себе так тесно, словно хотел передать Мэйсон часть своей силы.
– Господи, как я скучал по тебе, – прошептал он и поднял ее на руки. Мэйсон почувствовала, как страхи ее уходят, растворяясь в энергии жизни, волнами исходившей от Ричарда.
Он бережно положил ее на кровать, быстро сбросил одежду и снял с Мэйсон ночную рубашку. Затем накрыл ее своим телом и принялся ласкать.
– Я здесь, – шептал он ей на ухо. – Тебе нечего больше бояться.
Скоро страх ушел, ушел совсем. Его место заполнило ощущение счастья, блаженства и любви. Ничто не могло омрачать их нежного соития. Мэйсон растворилась в Ричарде, в жаре его губ, в вибрации плоти, в его преданности…
Потом они долго лежали в объятиях друг друга в темноте, ничего не говорили, лишь слушали дыхание друг друга. Мэйсон чувствовала, что он дает ей время собраться с духом, не подталкивая, но терпеливо ожидая, чтобы она рассказала о том, что произошло сегодня.
У Мэйсон не было желания об этом говорить. Она хотела, чтобы все забылось, ушло само собой. Но она понимала, что рано или поздно иллюзию мирного благополучия придется разрушить. Придется обо всем рассказать.
– Дюваль вызывал меня в Префектуру.
Ричард поцеловал Мэйсон в висок.
– Расскажи, как это было, только не торопись.
Она так и сделала.
– Дюваль что-то подозревает, – задумчиво сказал Гаррет, когда Мэйсон закончила свой рассказ. – Но у него ничего нет. Он просто рассчитывает взять тебя на испуг. Заставить совершить оплошность.
– Я тоже так подумала. Но ему ведь ничего не стоит выяснить, что в Бостоне нет никаких записей об Эми Колдуэлл.
– Уже есть. У меня нашелся там полезный знакомый, и теперь там есть запись и о рождении Эми Колдуэлл, и о ее крещении, и об окончании колледжа для женщин мисс Ганновер. Имеется также запись о том, что ты приобрела билет на пароход во Францию.
Мэйсон была потрясена предусмотрительностью Ричарда. И даже слегка напугана ею. Тем не менее, новость значительно подняла ей настроение. Мэйсон прижалась к Ричарду теснее, положила ладони ему на грудь, чувствуя, как бьется его сердце.
– Ты обо всем позаботился?
– Я старался.
– А как Лугини? Как с ним обстоят дела?
75 
