очень нудно 
32 
Мисс Гордон пожала плечами:
– Не знаю, у меня нет точных планов. Мне бывает трудно выбраться куда-то на выходные, потому что в воскресные дни чаще всего удается что-то подзаработать. Но вообще-то мне довольно скоро надо будет наведаться в Лондон: надо обсудить с редакторами кое-каких журналов, что мне делать до конца месяца. Думаю, что приеду в середине недели.
– Приезжай когда хочешь. Я заранее могу выдеделить время, чтобы подготовиться к твоему визиту. У тебя есть где остановиться?
– У меня есть друзья в Кентиш-Тауне, я всегда у них останавливаюсь.
– Что ж, смотри, а то могла бы переночевать и у меня. В моем доме полно места, и я люблю компанию.
– Спасибо, – смущенно кивнула Линдсей. – Думаю, я приму твое предложение. – Наступила неловкая пауза. – Что ж, спокойной ночи, Корделия. – договорила она наконец.
– Спокойной ночи, Линдсей. Желаю тебе хороших снов.
Наутро ей опять предстояло завтракать с Памелой Овертон. Линдсей нервничала перед встречей с директрисой, поэтому, проснувшись очень рано, съездила на «лендровере» Пэдди в Бакстон и купила целую охапку утренних газет. Большинство бульварных газет, жаждавших шокирующих подробностей, использовали ее материалы и отвели «Смерти в Дербишир-Хаусе» самое видное место и солидную часть полосы. Линдсей была на взводе до тех пор, пока Памела не поблагодарила ее за эффективную работу и несвойственную журналистам деликатность.
– Не стану притворяться, что мне понравился тон этих публикаци. – большинства из них. – призналась она. – но я прекрасно понимаю, насколько больше было бы у нас проблем, если бы сюда нагрянула целая армия репортеров. Слава богу, что нам удалось уберечь от них школу благодаря вашему присутствию и полиции, – так что мы смогли хоть как-то проконтролировать исходящую из школы информацию. Сожалею, что вы не можете побыть дольше и что мы вынуждены лишиться вашей защиты, но мисс Кэллеген объяснила, что у вас есть ряд обязательств, которые вы должны безотлагательно выполнить. Хочу еще раз сказать, что мы вам бесконечно признательны, мисс Гордон. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, милости прошу.
Линдсей осмелилась спросить о дальнейшей судьбе школы и игровых полей. Это был больной вопрос: Памела Овертон на сей раз не смогла скрыть своего огорчения, хотя до сих пор, несмотря ни на что, держалась молодцом.
– Боюсь, что нам теперь не до игровых полей, нам бы саму школу как-нибудь спасти. Семнадцать девочек уже забрали и, думаю, заберут еще больше. Родителей можно понять. Остается надеяться только на то, что полиции удастся быстро найти убийцу, только тогда мы сможем убедить родителей, что их дочерям ничего не угрожает. Меня волнует судьба школы, мисс Гордон, и я очень надеюсь, что вся эта история не приведет к ее закрытию.
Линдсей почувствовала всю силу и твердость этой женщины и машинально взяла этот факт на заметку – как колоритный штрих к какой-нибудь очередной статье. После завтрака она отправилась на вершину уже знакомого ей холма. Глядя на открывавшуюся перед ней панораму, Линдсей вдруг подумала о том, что Памела Овертон заразила ее своей решимостью. Она поняла, что – нравится ей это или не. – судьба школы тоже стала ей небезразлична. Куда-то исчезло ее презрительное отношение к Дербишир-Хаусу – Линдсей Гордон теперь всей душой переживала за школу.
Среди самых нелюбимых Линдсей заданий значилось описание королевских визитов. Везде ходить только с табуном остальных журналистов, плестись позади младшего отпрыска монаршей фамилии, которую она презирала, увешаться разноцветными значками – для охраны, которая смотрит, куда ей разрешен доступ, а куда – нет, – все это было довольно сомнительным удовольствием. Но в отличие от других «жертв» она, внештатница, не могла даже ворчать и ныть, потому что всякое, самое утомительное и трудоемкое задание в ее ситуации было милостью и благом. Только она приехала из Дербишир-Хауса, не успела даже очухаться, как ее вызвали – во вторник. Детская больница, художественная выставка и новый молодежный клуб – этапы следования королевской семьи, со всеми приличествующими случаю ритуалами. Фотографы щелкали затворами аппаратов, репортеры строчили что-то в своих блокнотах, вымучивая умильные фразы, – словом, каждый занимался своим делом. Уже вечером, глядя вслед королевскому авто, влажно сверкавшему под проливным дождем, Линдсей испытала непередаваемое облегчение. День прошел – остался доллар.
32 
